Некая Романтика

nauticalparamour

К своему ужасу, она услышала, как другой человек подошел к ней и остановился только тогда, когда приблизился к ней. Она слышала, как другая покупательница улыбается, но упрямо не сводила глаз с птичьего гнезда, которое держала в руках. Непроизвольно ее взгляд метнулся к его необычайно большим ногам.

— Мы действительно должны прекратить встречаться таким образом, Грейнджер, — приветствовал ее дразнящий голос.

Гермиона тут же подняла глаза на его лицо и увидела, что Маркус Флинт улыбается ей, дружелюбно, как ей казалось. Она густо покраснела, но ответила ему улыбкой.

—

Но если мы перестанем встречаться таким образом, боюсь, я совершу ужасную ошибку, не получив от тебя постоянного руководства в выборе подарков.

Он фыркнул, забирая изящное гнездышко из ее рук, прежде чем положить его обратно.

— Я бы сказал, что это правда, — согласился он с ухмылкой. — Что ты здесь делаешь?

— Мой друг Невилл Лонгботтом — ты его помнишь? — ну, он пригласил меня на крестины своего сына, и я надеялась принести подарок, который будет уместен, — объяснила она, сглотнув. — Но я немного растерянна. Видишь ли, маглы обычно дарят одеяла, пинетки или подгузники, и… тому подобное, — сказала она, поднимая руку, чтобы пройти через комнату. — Что ты здесь делаешь? Должна признаться, что детский магазин-это последнее место, где я ожидала бы тебя увидеть.

— Моя кузина Дафна Лонгботтом пригласила меня на крестины своего сына, — сказал он ей, и в его голубых глазах отразилась радость оттого, что они хоть раз оказались в одном кругу. — Моя мама послала меня сюда, чтобы раздобыть особое деревце для подарка ребенку от семьи Флинтов, чтобы он вырос таким же сильным и высоким, как дерево.

Гермиона нервно облизнула губы.

— Слушай, ты….. не мог бы помочь мне выбрать подарок? Я не имею ни малейшего представления о том, что бы подарить, — сказала она, снова оглядывая комнату. Подарок семьи Флинтов звучал уместно и мило, что Невилл, несомненно, тоже оценил бы, учитывая, что он так любил гербологию. Это было поэтично и многообещающе, традиция, которую, вероятно, очень ценили.

— Я могу попробовать, — сказал он, прижимая руку к ее пояснице, чтобы подвести ее к ряду крошечных ростков деревьев, которые она не заметила вначале. Она чувствовала, как жар его тела просачивается сквозь его ладонь, сквозь ее одежду и проникает в самую кожу. — Но, видишь ли, волшебные дары могут быть немного странными. Самое подходящее — дать ребенку что-то связанное с твоей магией, что-то, к чему ты испытываешь слабость. Ты выкладываешь частичку себя в подарок, чтобы ребенок знал, что он всегда будет чувствовать твою дружбу, даже когда он вырастет и начнёт меняться, частичка тебя всегда будет с ним.

— Значит, твоя семья имеет какое-то отношение к арборизму? — спросила она, полностью очарованная его словами.

Маркус улыбнулся.

— Ну я не знаю, относится ли это к деревьям, — объяснил он. — Гербология была единственным занятием, на котором я чувствовал себя комфортно, — честно признался он, открывая ей частичку себя. Она знала, что он не самый лучший ученик, но было нелегко говорить о своих слабостях, о чем она слишком хорошо знала.

— Хм, Ну, не знаю, что я могла бы подарить, что было бы значимым, — сказала она, позволяя своим плечам немного опуститься. Маркус

осматривал дерево, и Гермиона провела пальцами по его листьям, оценивая, насколько оно крепкое.
– А что, если им не понравится?

— Ну, если Невилл твой друг, я уверен, что он будет счастлив от всего, что ты подаришь его ребенку, — сказал Маркус, прежде чем закончить работу с деревом, которое он хотел, осторожно поднял его и отнес к кассе. — Но если нет, то я уверен, что Дафна была бы счастлива. Она всегда была милой девочкой.

— Должна признаться, я не могу поверить, что вы с Дафной родственники, — сказала Гермиона, думая о блондинке. Они выглядели совершенно по-другому, хотя она видела, что младшая сестра Дафны, Астория, действительно была похожа на Маркуса.

— И все-таки это правда, — сказал он, пожимая плечами и бросая пару галеонов в жадную руку хозяина лавки. — Слушай, ты же вроде хорошо разбирались в арифметике? Ты могла бы дать ребенку карту, — предложил он.

Гермиона задумалась.

— Хорошо, но имя ребенка еще не объявлено. Я не знаю, насколько это будет полезно.

— Ну, ты же знаешь его семью, знаешь, когда он родился и под каким созвездием. И если сердце находится в правильном направлении, пока ты делаешь расчеты, это действительно будет иметь значение. Твоя магия и намерение, — объяснил он, слегка криво улыбнувшись ей. — И если бы ты хорошо вязала, то могла бы подарить ему пинетки. Не думаю, что это ужасная идея.

Поняв, что он говорит правду, Гермиона почувствовала себя намного лучше теперь, когда у нее было правильное направление. Это не будет традиционной схемой, но, как заметил Маркус, она сможет наметить курс для маленького мальчика, используя свои навыки арифметики. Она просто надеялась, что это было достаточно значимо, чтобы при этом она не выделялась. И у нее всегда были пинетки в качестве запасного варианта, на всякий случай.

Выйдя вслед за ним из магазина, они стояли на мощеной булыжником улице, и ни один из них не хотел уходить.

— Мне придется снова обратиться к тебе за советом, когда у моей подруги родится ребенок. Я уверена, что это будут Гарри и Джинни, — сказала она.

– Это кажется справедливым, но я мог бы ожидать чего-то взамен, — сказал он с ноткой кокетства в голосе.

Гермиона почувствовала, как ее сердце затрепетало в груди, когда она поняла, что она очень мило флиртует с Маркусом чёртовым Флинтом. О, что подумают об этом ее друзья? Не в силах сдержаться, она посмотрела на него из-под густых ресниц.

— Ах да? И что бы это могло быть?

Маркус что-то пробормотал, внезапно осознав подтекст в их словах. На его щеках появился румянец.

— Я просто имел в виду, что мне может понадобиться твоя помощь в выборе подарков моей сестре на Рождество, а также на её день рождения, — сказал он, и момент между ними был испорчен.

Она рассмеялась, хотя и была удивлена, почувствовав смутное разочарование.

— Договорились, — сказала она с улыбкой, которая не совсем достигла ее глаз. — Я с нетерпением жду встречи с тобой на крестинах, Маркус, — сказала она на прощание, зная, что говорит искренне.