#Некнига. Сборник №2. Фэнтези
Шрифт:
Василий закрыл глаза. Он чувствовал боль и вину за то, что своими руками отправил мальчишку на смерть.
Старуха тем временем встала с кресла и прошаркала мимо него к окну.
– Ну что ты, голубчик, так мучаешься… – проворковала она, постукивая пальцами по стеклу. Николка перевёл на неё взгляд мутных глаз и снова что-то промычал.
Василий открыл глаза и снова посмотрел на мальчишку. Только сейчас он заметил, что лицо и шея Николки были покрыты серо-фиолетовыми пятнами. Мальчишка бестолково таращился на старуху, а та вдруг рассердилась.
– Не
В то же мгновение изба ожила: заскрипела, будто застонала мучительно, словно оживая от столетнего сна. Вокруг Василия всё завертелось-закрутилось быстро-быстро: стол со стоящими на нём мутными бутылями дребезжал, чучело совы, висящее в тёмном углу на нитках, моталось из стороны в сторону, а с полок на стене сыпались какие-то дурно пахнущие травы. Старый резной буфет распахнул свои створки, и оттуда, пронзительно звеня, выпали медные миски и ложки. Подпрыгивал на своих коротких ножках и тяжёлый большой котёл, стоявший на полу.
Изба вращалась вокруг своей оси, старуха хохотала, её смех хриплым карканьем разносился, казалось, на весь лес… А затем всё прекратилось.
Василий шумно выдохнул и перевёл измученный взгляд на старуху. Та довольно улыбалась, глядя в окно. Николки нигде не было. Василий хотел было спросить её, куда он делся, но замер. Свет из окна, слабо пробивающийся через мутное стекло, скользнул по голове старухи, по её седым волосам… Василий моргнул несколько раз, присматриваясь внимательнее – они вдруг показались ему более тёмными, чем раньше.
Старуха резко повернулась к нему и быстро приблизилась.
Василий снова поморгал, и иллюзия исчезла. Старуха и впрямь была вся седая. Она приподняла голову Василия холодными пальцами, а тот, совсем обессилевший, покорно взглянул в её злые глаза.
– Голубчик, – вкрадчиво сказала она. – Приходи завтра, приноси то, что велено было. Да никого не проси об этом, а сам всё делай, – она холодно улыбнулась ему, а у Василия мурашки по спине побежали от этой улыбки.
Он кивнул, встал со стула и уныло побрёл прочь.
Все следующие дни шёл дождь. Он тёмной завесой окутал лес, который своими чёрными ветвями тянулся в серое плачущее небо. Василий мок под моросившим дождём и ледяным ветром, который кидал мелкие капли ему в лицо; продирался сквозь мокрые колючие заросли и тяжёлый липкий туман, вяз по колено в болоте, и будто на плечах тяжёлую ношу таскал.
Порой под ноги ему попадались кости, слишком крупные, чтобы принадлежать животным, а однажды он даже нашёл человеческий череп. Тот скалился ему изломанной линией челюсти, в которой не хватало нескольких передних зубов. Приглядевшись внимательней, Василий разглядел в темноте пустой глазницы маленького спящего ужа.
Дождь лил не прекращаясь, а Василию уже начинало казаться, что он не в этом Богом забытом месте ищет непонятно что, а находится около своего дома, где его ждёт та, которую он оставил, польстившись на чужие богатства.
Тогда вспоминались её русые волосы,
А затем все воспоминания и миражи рассеивались, и он приходил в себя. И понимал, что стоит на зелёной поляне, полной растений, грибов, и ему осталось собрать совсем немного.
И вот настал момент, когда Василий собрал все травы, которые ему наказала собрать старуха. Он с удовольствием вдохнул в лёгкие влажный вкусный запах леса; ощутил на языке горечь росшей полыни, кедра и болотных мхов.
И эти запахи показались ему самыми чудесными на свете.
Василий посмотрел на небо. Оно, спокойное и тихое после пролившегося дождя, безмолвно внимало его взору и было совершенно безучастным и к его горестям, и к радостям. Однако теперь, когда отчаяние, преследовавшее его ранее, отступило, Василий улыбнулся равнодушному небу и пошёл прочь от этого места навстречу царевне и богатствам, которые за неё сулил царь.
О голубых глазах и русых волосах той, которую он оставил, Василий больше не вспоминал.
В избе было светлее, чем обычно. Горел огонь, и тени от него лизали стены избы; в огромном котле бурлило ядовито-зелёное варево. Старуха сновала между котлом и буфетом, доставая из последнего неведомые Василию травы, подносила их к носу, нюхала и что-то тихонько бормотала. Время от времени она хихикала и потирала руки.
Что-то в её фигуре показалось Василию новым. Какая-то быстрота и проворность появились в её движениях. Вот старуха повернулась к нему лицом – и в глазах, в которых блестели отсветы пламени, он разглядел непонятное ему ликование.
Он сглотнул вязкую слюну и облизал пересохшие губы. Волнение заставило его сердце забиться быстро и нервно, сковало всего его и почти оглушило. Василий увидел, как ведьма помешивала черпаком варево, кипевшее в котле. Теперь оно меняло цвет с зелёного на малиновый, с малинового на синий, а после стало чёрным.
Василий перевёл взгляд на ведьму.
Та зачерпнула из котла чёрного варева в большой медный кубок и поднесла ему.
– Пей, – приказала она.
И Василий, будто заколдованный, медленно взял кубок. Тот был тяжёлым и горячим. И зелье Василий пил – будто кипящую лаву в себя заливал.
А старуха в нетерпении смотрела на него и шептала:
– Пей, пей, пей…
И когда он, выпив до дна, поднял глаза на ведьму, то увидел, как ликующе блестят красные точки её глаз.
Страх взвился в нём, ледяной стрелой прошёлся по позвоночнику, когда Василий почувствовал, что не может пошевелиться. Кубок выскользнул из его ослабевших пальцев и со звоном покатился по полу. А старуха запрокинула голову назад и громко захохотала. Её смех громыхал в ушах Василия колокольным звоном, и он с ужасом увидел, как стремительно старуха начала молодеть.