Нэко
Шрифт:
— Итак, что за дело может быть у Вестницы Ночи к старому морскому волку?
Я вопросительно оглянулась на Тиэна, но тот только покачал головой, показывая, что ответа капитан Варблэн ждет именно от меня.
— Мы бы хотели попасть в Мин-Йаршерис. И вы можете нам в этом помочь.
Тяжелый взгляд человека прошелся сначала по мне, а затем по потомку дракона.
— Жрица на корабле… К неудаче это.
— Возможно, это несчастье будет компенсировано десятью золотыми монетами, полученными тобой перед плаванием, и еще пятью после него? — невозмутимо отозвался Тиэн, не дав мне
Однако тут нам принесли еду, и капитан не ответил ровно до тех пор, пока заказанный им обед не обосновался в его желудке. Отпив вина из огромной глиняной кружки, он с какой-то затаенной печалью посмотрел на Тиэна и покачал головой:
— Не могу. Сам знаешь, нет дружбы между Самудром и Геалах.
Капитан Варблэн встал и бросил на стол звонкий серебряный квадратик, собираясь уходить, но негромким голос потомка дракона его остановил:
— А если госпожа отказную жертву принесет?
Человек замер, а потом широко улыбнулся.
— С этого бы и начинали. На рассвете четвертого дня жду вас на борту «Стремящейся фрэль». Двадцать монет сейчас и еще пятнадцать на том берегу за обоих.
Тиэн усмехнулся краем рта и неспешно отсчитал три золотые монеты.
— Остальные получишь, когда мы на борт ступим.
Капитан кивнул и твердым шагом вышел за дверь, а я непонимающе уставилась на Тиэна.
— Что за отказная жертва?
— Не обращай внимания, госпожа, — улыбнулся он и, наклонившись к моему уху, шепнул: — Считай это тайным знаком контрабандистов. И ешь уже свой обед.
Решив не вмешиваться в эти странные тайны, я послушно доела отлично приготовленную тушеную рыбу в горшочке и, обратив внимание на то, что большинство посетителей уже разошлись, предложила, не мудрствуя лукаво, расспросить официантку об этом храме Болотной Госпожи.
— Милая, присядь к нам. — Тиэн кивнул на лавку рядом с собой.
— Да некогда мне сидеть, господин хороший. Чай, еда сама собой не разнесется и денежки сами собой не заработаются.
— Ну, еду пока что у тебя никто не требует. А денежки можно заработать не только бегая с подносом, но и немного посидев да ответив на пару вопросов.
Серебряная монетка, выскользнувшая из пальцев потомка дракона аккурат на краешек стола, стала решающим аргументом, и девушка уселась на скамью, точно птичка на жердочку, готовая вспорхнуть в любой момент.
— Скажи-ка, милая, ты окрестности города своего хорошо знаешь? О каких-нибудь необычных местах слышала?
— Как не слышать, господин хороший? Конечно, слышала. — Девушка хитро взглянула на меня и принялась рассказывать то, что дома я назвала бы традиционной туристоприманивающей чушью. Про то, что бухта городская — след крылатого коня светозарного Санора. Что недалеко от берега сам Даархон раскинул свои сети и обойти их может только тот, кому благоволят боги. Что в лесу, расположенном в двух днях пути от города, растет чудо-цветок, возникший из отпечатка ноги юной светлой богини, впервые опустившейся в человеческий мир, и что цветок тот счастье и любовь принесет в дом нашедшего. Все легенды были так или иначе связаны с богами, но не с нужной нам Болотной Госпожой. В конце концов я не выдержала и прервала болтушку прямым вопросом:
—
К нашему с Тиэном удивлению, девушка побледнела, инстинктивно сделав какой-то знак рукой, который я бы сравнила с нашим земным «перекрестилась», хотя от креста там не было ничего. Затем она пробормотала что-то невнятное и убежала на кухню, откуда вскоре выскочил быстроногий мальчишка, промчавшийся на улицу.
— Так, не нравится мне это. Уходим, — потомок дракона кинул на стол горсть монет и пошел на выход, быстро, не оглядываясь.
Я подхватила сумку с Ксаном и поспешила за ним, но дорогу нам преградил мужчина, одетый в кожаный панцирь с нашитыми на груди и спине мелкими металлическими чешуйками. В руке он держал довольно угрожающе выглядящую дубину, утыканную сильно проржавевшими длинными гвоздями.
— И куда это вы собрались, добрые люди?
— Мы оплатили нашу еду. — Тиэн говорил, не поднимая взгляда от давно немытого пола корчмы, но я не сомневалась, что он видит каждое движение неожиданного препятствия. — И теперь нам надо идти.
— Придется подождать, люди добрые, — издевательски отозвался мужчина. — Недолго, стражи в нашем славном городе не бакланы раскормленные, быстро успевают.
— И чем же могла добрая последовательница богини Геалах привлечь внимание доблестных стражей порядка? — несколько фальшиво удивился Тиэн, левой рукой задвигая меня к себе за спину. И тут же совершил нечто такое, чего я рассмотреть не успела, зато последствия этого увидели все редкие посетители заведения. Он попросту шагнул вперед, а грузный, гораздо более крупный его противник улетел в сторону и затих, врезавшись в один из крепких деревянных столов.
— Идем, — потомок дракона схватил меня за руку и стремительно вышел на улицу, тут же замерев.
— Вот даже как, — задумчиво произнес высокий, коротко стриженный мужчина, возглавляющий группу из еще троих человек. Все они были одеты в одинаковую форму, состоящую из сапог темно-коричневой кожи, синих тканых штанов и кольчуг. Трое носили опять-таки темно-синие плащи, в то время как первый щеголял накидкой красно-коричневого цвета. И все четверо были вооружены. Чуть поодаль, показывая, что он не один из них, хоть и с ними, стоял гибкий юноша со светлыми глазами и полупрезрительной гримаской на лице. Этот не носил ни плаща, ни доспехов, предпочтя кольчуге тонкую рубаху со сложной вышивкой. Быстрый инойвзгляд подтвердил, что перед нами маг, хотя и не слишком сильный.
Красно-коричневый, определенный мною как их командир, осмотрев нас с Тиэном, поинтересовался у стоящего рядом с ними мальчишки:
— Это они?
— Да, господин цеахнатти, — отозвался тот и юркнул куда-то в толпу прохожих, видимо, сочтя свою миссию исполненной.
— Только зря отвлекли меня от изысканий, — полупрезрительная гримаска на лице молодого мага сменилась самой настоящей презрительной гримасой. — Нет на них ни печати той, что обитала на болотах, ни магической силы. Пустышка, возомнившая, что сможет отыскать нечто, не найденное тысячами искателей до нее, да идиот, умудрившийся попасть в рабство к пустышке.