Некоторые девушки кусаются
Шрифт:
Он засмеялся и поставил на столик бутылку с пивом.
— Не хотел лишать тебя возможности посомневаться, — сказал он и окинул меня открытым взглядом.
Его глаза оказались не карими, как я сначала подумала, а темно-синими с крошечными золотистыми крапинками.
И вдруг в голове возникла неожиданная мысль: когда он наконец меня поцелует, глаза вспыхнут, станут еще глубже и по краям радужки засверкают серебром.
Стоп. Когда он меня наконец поцелует? Господи помилуй, откуда это взялось? Я прищурилась,
— Ты только что пытался меня соблазнить?
— Почему ты меня об этом спрашиваешь? — спросил он с самым невинным — слишком невинным — видом.
— Потому что мне не интересно знать, как меняют цвет твои глаза во время поцелуя.
Он широко усмехнулся:
— Так, значит, ты размышляла о моих губах?
Я возмущенно закатила глаза, а он расхохотался, поднял бутылку с пивом и сделал глоток.
— Знаешь, ты наносишь раны моему эго.
Я одобрительным взглядом окинула его фигуру, по крайней мере ту часть, что возвышалась над столом.
— Я в этом сомневаюсь, — возразила я и для вдохновения глотнула еще немного коктейля.
Брошенный на зал взгляд подтвердил мои подозрения в том, что немало женщин — и несколько мужчин — имели повышенный интерес к сидящему рядом со мной парню. Принимая к сведению столь неприкрытое внимание — и мой талант попадать в неловкие положения, — следовало предположить, что передо мной вампирская знаменитость, которую положено знать. Опасаясь попасть впросак, я не стала задавать прямых вопросов, а решила постепенно довести дело до знакомства.
— Ты часто здесь бываешь?
Он облизнул губы, быстро оглянулся, потом снова посмотрел на меня, усмехаясь, как будто знал важный секрет.
— Я провожу здесь довольно много времени. Но тебя раньше не замечал.
— Впервые в этом заведении, — призналась я. Немного повернув голову, я посмотрела на Мэллори и Катчера. Они ритмично покачивались у самого края площадки, их тела от пояса и ниже тесно соприкасались, а руки лежали на бедрах друг у друга. «Быстрая работа», — подумала я и улыбнулась, когда Мэллори поймала мой взгляд.
— Я пришла с друзьями, — сказала я.
— Ты новенькая? Недавно обращенная, я хотел сказать.
— Четыре дня. А ты?
Он засмеялся:
— У нас не принято спрашивать о возрасте.
— Но ты только что это сделал!
— Только потому, что это мое заведение.
Это объясняло его таинственные улыбки, но, поскольку я ничего не знала о клубе, его слова ничуть мне не помогли.
— Могу я предложить тебе выпить?
Я приподняла полупустой бокал:
— Мне достаточно и этого, спасибо.
Он кивнул и опять глотнул пива из бутылки.
— Как тебе понравился «Вампирдом»?
— Если бы это был дом, — ответила я после недолгих размышлений, — я бы сказала, что он требует ремонта.
Он фыркнул
— Хорошо сказано.
— Я стараюсь, — весело ответила я. — А как тебе нравится «Вампирдом»?
Он скрестил руки, прижав бутылку к груди, и бросил на меня оценивающий взгляд.
— Здесь дают неплохие чаевые.
— А что еще? Я уверена, у тебя имеются и другие интересы.
Он прикинулся расстроенным:
— Я стараюсь показать себя с наилучшей стороны.
— Тогда страшно представить, что может оказаться на другой стороне.
Он опустил руку на мое плечо и придвинулся ближе, отчего кожу начало покалывать, словно искорками. Свободной рукой он обвел пространство перед нами:
— Представь пустыню, в которой нет ничего, кроме астрологических координат и сомнительных стишков. Вот до чего ты собираешься меня довести.
Я с шутливым сожалением приложила руку к сердцу:
— Мне очень жаль это слышать, но еще больше жаль тех женщин, которым ты это говоришь.
— Ты меня просто убиваешь.
— О, не стоит меня в этом винить, — со смехом возразила я. — Это лишь руководство к действию.
— Нет, ты во всем виновата, — печально вздохнул он. — Я умру одиноким…
— Ты бессмертен.
— Я обречен на бесконечно долгое одиночество, — поправился он, слегка опустив плечи, — потому что ты слишком критично отнеслась к моим усилиям.
Я похлопала его по руке, ощутив под одеждой твердые мускулы, и отметила, что щеки у меня вспыхнули.
— Послушай, ты настоящий красавчик. — И это еще слабо сказано. — Тебе не требуется никаких усилий. Здесь наверняка найдется тоскующая женщина, которая только и ждет, когда ты к ней подойдешь.
Он вонзил воображаемый кинжал себе в грудь.
— Красавчик? Это поцелуй смерти! И ты думаешь, что я не заслуживаю никого другого, кроме тоскующей женщины?
Он испустил вздох разочарования, но эффект был смазан насмешливым подергиванием губ. Поставив бутылку на стол, он поднялся. Я решила, что смогла отпугнуть его, но вдруг увидела протянутую руку. Я вопросительно подняла бровь.
— Поскольку я серьезно ранен, полагаю, ты должна мне танец.
Его тон исключал всякие обсуждения, сомнения и колебания. Интересно, все мужчины-вампиры так устроены, что не допускают даже возможности осуждения своих действий? Это претит их властности? А может, дело в его положении? Судя по тому, что я слышала о занятости одного из мастеров, это не мог быть Скотт Грей, глава Дома, носящего его имя. Но кем бы ни был этот вампир, в нем чувствовалась та же концентрация воли, как и у Этана. Он явно занимал высокое положение, к какому бы из Домов ни принадлежал.