Некоторые девушки кусаются
Шрифт:
Я саркастически усмехнулась Мэллори:
— Увидим, сумеет ли она удержаться, чтобы не заколоть своего мастера и сеньора. Особенно если он будет продолжать говорить о ней так, словно ее нет в комнате.
Мэллори хихикнула.
— Да, — сухо сказал Этан. — Можно забыть о деньгах Мерит. Самое большое ее богатство — это чувство юмора.
В кабинете стало тихо. Мэллори озабоченно свела брови на переносице. Катчер смущенно кашлянул и стал скатывать в шарик фольгу от съеденного хот-дога. Я догадывалась, что мне самой придется сглаживать
Я повернулась к Этану, заметила неуверенность в его взгляде и поняла, что он сожалеет о своих словах, которые в первое мгновение считал чем-то вроде комплимента. В некоторой степени так оно и было, во всяком случае в представлении Салливана.
— Это самые лучшие слова, которые я о себе когда-либо слышала, — сказала я ему.
А когда сама к себе прислушалась, поняла, что почти не солгала.
В первое мгновение я не заметила никакой реакции.
А потом странная полуулыбка приподняла правый уголок его рта. И из-за этой улыбки — удивительно человечной улыбки — мне пришлось подавить чувство, едва не вызвавшее слезы. Я отвернулась, испытывая ненависть к самой себе за неспособность ненавидеть его.
Мне хотелось позволить себе припадок детской истерики, кататься по полу и стучать кулаками. Ну почему я не могу его ненавидеть? Ведь я точно знала, что когда-нибудь эта неспособность к ненависти принесет мне массу огорчений.
Меня ожидало не самое приятное будущее, и я не была уверена, что мне легче оттого, что я это знаю.
— Ну ладно, — заговорил Катчер, поднимаясь с дивана, и его голос рассеял остатки напряженности, все еще висевшей в воздухе. — Нам пора домой. — Он посмотрел в мою сторону. — Скоро рассветет. Хочешь, мы тебя подвезем?
Я встала и стала собирать в пакет обертки от хот-догов и смятые салфетки.
— Я приехала на своей машине. Но мне тоже пора уходить. Я вас догоню. — Я обернулась к Этану. — Если, конечно, мы на сегодня закончили.
Он тряхнул головой:
— Я хотел обсудить с тобой ход расследования и возможные последствия для Дома. Но полагаю, наша дискуссия сняла этот вопрос. — Он продолжил более мягким тоном: — Уже поздно. Ты можешь идти.
— Я поеду с тобой, — быстро сказала Мэллори, и ее тон не оставлял сомнений, что она давно приняла это решение.
— Что ж, — произнес Этан, поднимаясь с дивана вслед за всеми остальными, — спасибо за угощение. — Он протянул руку Катчеру, и они обменялись рукопожатием над столом с остатками нашего ужина.
— Не за что, — ответил Катчер. — Можно сказать тебе пару слов наедине, пока мы не уехали?
Этан кивнул, и Катчер легонько поцеловал Мэллори в лоб:
— Увидимся дома.
— Обязательно, — ответила она, погладила его по груди и, встав на цыпочки, прижалась губами к его рту. Покончив с прощанием, она повернулась ко мне, улыбнулась и протянула руку. — Пусть парни сами разгребают весь этот мусор, идем.
Мы оставили мужчин в
— Мерит, у тебя не все в порядке на личном фронте.
— Не дави на меня. — Я крепче сжала руль. — Между мной и Этаном ничего нет.
— Это «ничего» очень крупными буквами написано на твоем лице. Я думала, это просто физическое влечение. — Мэллори тряхнула головой. — Но это больше, чем просто страсть. Он включает в тебе какой-то сложный механизм, и ты делаешь с ним то же самое, хотя он скрывает это с большим успехом.
— Он мне не нравится.
— Это я понимаю. — Она протянула руку и легонько стукнула пальцем по моему виску. — Но это здесь. Это логика. Но этот парень притягивает тебя. И я не оставлю тебя без поддержки, что бы с тобой ни случилось. Я сама, похоже, волшебница и встречаюсь с бывшим волшебником, или кто он там, черт побери. Так что не мне читать тебе лекции о странных отношениях. Но в нем есть что-то…
— Нечеловеческое?
Она хлопнула ладонью по приборной панели:
— Да. Точно. Как будто он играет по другим правилам, чем все мы.
— Но ведь он вампир. И я вампир.
Господи, неужели я оправдываюсь? Я выбрала неверный путь.
— Да, Мер, но ты пробыла вампиром около недели, верно? А он — почти четыре сотни человеческих лет. Это чертова прорва времени. Подумай только, за такой срок он мог лишиться последних остатков человечности.
Я прикусила нижнюю губу, и некоторое время безучастно смотрела на пробегавшие мимо дома и боковые улочки.
— Но я не влюбилась в него. Я не настолько глупа. — И, рассеянно почесав в затылке, добавила: — Я не знаю, что это такое.
— Ой! — воскликнула она так громко, что на мгновение мне показалось, будто в нас кто-то собрался врезаться. — Нашла!
Как только я убедилась, что с Мэллори все в порядке и на машину не пикируют страшные грузовики, я шлепнула ее по руке:
— Проклятие! Никогда так не делай, когда я веду машину!
— Извини. — Она заерзала на сиденье, и глаза оживленно загорелись. — Но у меня появилась идея: возможно, это присущая вампирам черта. Все из-за того, что он создал тебя? Они ведь говорят, что это обстоятельство подразумевает особую связь.
Я задумалась над ее предположением, потом решила, что оно имеет смысл, и ощутила, как с моих плеч сползает тяжесть.
— Да. Да, это может быть.
Ее версия вполне состоятельна и куда более приемлема, чем признание того, что я увлеклась мужчиной, совершенно мне не подходящим. Мужчиной, чей интерес ко мне его самого страшно расстраивал.
Свернув на подъездную дорожку к дому, я окончательно утвердилась в этой мысли.
— Да, — сказала я Мэллори. — Это определенно так.