Некоторые не уснут
Шрифт:
Я отвернулся. От его взгляда я испытывал отвращение, выворачивающее наизнанку. И ненавидел себя за это. Если я не мог выдержать его взгляд, то не удивительно, что он разрушает мой дом.
Я увидел разбросанные по всей комнате книги, которые он взял с полок. Они лежали раскрытые, лицевой поверхностью вниз. Я не мог сконцентрироваться на чем-то, кроме "мультиков" и картинок в журналах. Я увидел возле его кресла первое издание в твердом переплете Уолтера Де Ла Мара.
Я бросился через комнату и схватил книгу. На обложке красовалось круглое пятно.
– Господи Иисусе.
Он захихикал.
– Ты знаешь, насколько ценная эта книга?
Юэн пожал плечами.
– Это просто книга.
– Моя книга!
– Извини, - ответил он автоматическим, спокойным тоном.
– Сколько раз я говорил тебе об этом?
– я окинул взглядом комнату, указывая рукой на царящий в ней хаос.
Он снова захихикал.
– Вы только его послушайте.
Я резко закрыл глаза, задержал дыхание и сел на диван.
– Нам нужно поговорить.
– О чем?
– А ты как думаешь? Как я говорил тебе почти каждый вечер на этой неделе, ты не можешь здесь больше оставаться.
Он уставился на меня, его лицо не выражало никаких эмоций.
– Посмотри на это место. Посмотри, что ты с ним сделал.
Он равнодушно посмотрел по сторонам.
– Извини, на что я смотрю?
Я хлопнул руками по кожаному дивану.
– Ты не видишь?
– Извини, но что ты имеешь в виду?
Я посмотрел на потолок, словно взывая к кому-то о помощи. Нет, я не дам себя втянуть в очередное бесконечное, цикличное обсуждение, сбивающее с толку, бессмысленное и проходящее в атмосфере его немытого тела и нестиранной одежды.
– Ты не можешь здесь оставаться. Я хочу, чтобы ты ушел. Сегодня.
Что-то визгливое было в тоне моего голоса, от чего он звучал глупо и беспомощно.
– Прости, но почему?
И тут меня прорвало.
– Бардак! Гребаный бардак! Мусор. Старые газеты. Грязны чашки и тарелки. Везде пролитая еда. Отопление, включенное на полную. На улице двадцать четыре градуса тепла. Окна закрыты и зашторены. Здесь воняет! Ты портишь мои книги. Мои вещи. Все.
Все это время его лицо не покидало выражение усталого недоумения.
– Но мне холодно.
Я попытался контролировать свой голос.
– Я знаю, что у тебя проблемы. Но твой самый худший враг - ты сам. Ты не предпринимаешь никаких усилий.
– Извини, в каком смысле?
Обхватив голову руками, я произнес:
– Господи, господи, господи.
Он захихикал.
– Это не смешно.
– Я услышал, что мой голос снова начал ломаться.
Он потянулся за подлокотник своего кресла, достал банку пива и сделал большой глоток. Я смотрел на него, парализованный отчаянием. Наблюдая за этим простым, бесцеремонным, и, казалось бы, беспечным действием, я понял, что презираю его.
– Слышал, что я сказал? Ты должен уйти.
– Прости, но куда?
Я вскинул обе руки вверх.
– Не знаю. Куда угодно, только не сюда. Домой. У тебя есть родители.
– Нет, - решительно сказал он, качая головой.
– Мне нельзя туда. Видеть их больше не хочу.
Я прервал его, не желая слушать очередную жалобную болтовню, в которой он стонал о тех, кто обижал его, не имея мозгов признать собственную роль в конфликте. По его мнению, он всегда был непорочен, как и сейчас.
– Ты должен куда-нибудь уйти. Найди место. Больше я так жить не могу.
– Прости, как?
– Если ты сам не видишь, я не стану тебе объяснять.
– Но ты сам не понимаешь, что говоришь. Хочешь, чтобы я ушел куда-нибудь.
– Для усиления своей позиции он помахал рукой над головой.
– Но не можешь сказать мне, куда. Так откуда мне знать, куда идти?
– закончил он с улыбкой. Довольный собой, он показал мне свои желтые зубы.
Огромным усилием воли я сохранил уверенность в голосе.
– "Лут". Есть такая газета. Купи "Лут". Найди там комнату и переезжай.
Раздумывая над моим советом, он сделал еще один неспешный глоток пива.
– Это совсем не для меня. И ты по-прежнему не понимаешь, что говоришь. Мне все это немного напоминает бред сумасшедшего.
– Он рассмеялся. Он был пьян.
– Чтобы снять комнату, нужен залог. У меня нет столько денег. И комнаты - это ужасное жилье. Я жил в одной, и никогда туда не вернусь. Мне здесь нравится.
– Тебе ничего из твоих слов не кажется абсурдным?
– Прости, не понимаю?
– Ты только что появился здесь. В моей квартире. Спустя десять лет. Мы даже не были близки. И ты... ты проникаешь сюда и просто...
– Что, прости?
– Устраиваешь этот ужасный бардак и отказываешься уйти, когда я тебя прошу.
Он снова окинул взглядом комнату.
– Не так уж и плохо. Видал и хуже.
– Не удивительно. Но для меня, это ужасно. Чудовищно. У нас определенно разные стандарты. И так как это моя квартира, я решаю, кому здесь жить и чему здесь быть. Понятно?