НекроХаник 2
Шрифт:
— Чай будет через полчаса. Во вторую столицу прибудем завтра к четырем вечера. Если собачке что надо, у меня старых газет пачка на растопку лежит.
— Спасибо на добром слове, не откажемся. С нами перекусить не присядете? У нас и яички вареные, и шпик с чесночком.
— Благодарствую, только если вечером, когда остальные спать лягут.
— А про собачку откуда знаете, если не секрет?
— Так бригада с Одессы уже всем рассказала, что герой домой едет, с медалями. Зомбиев и негоров кусала, за солдатиков грудью стояла. Поэтому я со всем почтением. Сам в Мерве три года в обозе грузы возил.
В соседнем открытом купе устроился пожилой господин с грустными глазами. Пару раз сходил в туалет в конце вагона, профессионально-равнодушно успел пересчитать всех по головам и успокоился. Скорее всего — ночью будет вскакивать каждый раз, когда кто-нибудь до ветра пойдет или гиене приспичит. Что поделаешь, работа у него такая. Сидел в уголочке, листал толстую книжку с желтыми страницам, “грел уши”. Но Макарову было не жалко. Все важное между своими еще на пароходе обсудили. Сейчас жуют, дремлют и минуты считают, сколько до родных берез осталось.
— Герасим, ты вроде газету брал, что там из новостей?
— Так вон, у окна лежит на столике.
— Темно, не хочу глаза ломать.
— Да, лампа прикручена… Если коротко, то война совсем закончилась. Добровольцев по домам будут потихоньку вывозить. Останутся одни казаки с переселенцами, кто вызвался. И ведающие, на них строительство и озеленение. Соседи грузы волокут и фольксдойчей без счета. Собираются оазисы осваивать, деревья высаживать и на новой земле обустраиваться.
— Значит, не гадит больше британка?
— Съели ее. На Острове плач стоит. Кто из наемников выжил и вернулся, сейчас бузят. Семьи погибших по судам ходят, компенсацию требуют. Не до нас им пока.
— И хорошо. Дома дел полно. И с учебой решать что-то надо, придется за оставшиеся полгода кучу хвостов досдавать. Иначе к экзаменам на первый курс не допустят.
— Это точно. Но за обучение платить надо, — вздохнул горбун. — Я вот даже на семинарию не наскреб.
— Захочешь — пойдешь. За Африку мы полгода штаны можем бесплатно протирать. Потом — да, придется кубышку потрясти… Ладно, я хвостатую на вечернюю поверку и спать буду ложиться. Завтра еще целый день “дык-дык” слушать.
***
С троицей сослуживцев монах и некромант попрощались на вокзале. Перед этим убедились, что им выдали положенные билеты, что до следующего поезда осталось меньше часа. Поэтому обнялись, похлопали друг друга по плечам и Макаров предупредил:
— Адрес я ваш взял, напишу при первой возможности. Если что — про меня узнать можно будет в полицейском участке, который на Торговой Стороне. Я там у бухгалтера учился, обязательно в гости зайду и скажу, где меня найти.
— Сам к нам приезжай, баньку истопим и столы накроем.
— Если все сложится, обязательно к лету буду. Вы, главное, больше в неприятности не впутывайтесь… Мир вам, люди добрые. Спасибо за все.
На привокзальной площади Сергий застегнул пиджак и спросил у горбуна:
— Ты куда дальше? Со мной или сразу по делам?
— Надо к начальству заехать перво-наперво. Там дальше будет видно.
— Мне тоже в пару мест бы заскочить.
— У базарчика, что рядом с церквями?
— Ага. Там найдемся. Ну, если что стряслось, про меня в участке можешь узнать, я туда с утра загляну.
— Понял. Про меня можно будет в епархии поспрашивать, у викария Демьяна. Он за всех охотников за нечистью отвечает. Только за день не управимся. Сегодня у нас что? Среда? Давай тогда в пятницу.
— Хорошо. Тогда я побежал извозчика ловить. Послезавтра увидимся.
***
— Чем могу служить?
Все же персонал господа Шпиро выдрессировали отлично. Стоит господин в модном костюме-тройке, с нейтральным выражением лица разглядывает посетителя. Может, мастеровой зашел насчет выплат заводских узнать. Может шабашник хочет копеечку на будущее положить. То, что не один, а с непонятным зверем — так монстра на поводке, сидит смирно, ни на кого не бросается. И один охранник внутри зала прохаживается, другой во внутренних помещениях. Городовой неподалеку — только дворнику прикажи, свистнет — и власть моментально прибудет. Кроме того, стекла в кассах каждое рунами зачаровано, ни одна пуля не пробьет. Чего волноваться?
— В банке у меня личная ячейка с завещанием на предъявителя.
— Можно ваш паспорт?
— Пожалуйста.
Паспорт Макаров оформил, как в Африку прибыл. Спасибо писарю, Поликарп нужные бумаги составил, к фотографу сгонял и официальную книжицу в итоге выдал. С мрачным драконом на обложке, цветными страничками и печатью на половину листа: “Записанному верить, армия Его Императорского Величества”.
— Попрошу в кабинет, мне нужно будет проверить ваш допуск к ячейке.
— Мой компаньон вам не помешает, если рядом посидит?
— Если он создаст проблемы, то это будут исключительно ваши проблемы, — дежурно улыбнулся стряпчий. — Нам сюда.
Маленький кабинет, отделанные светлым деревом стены, круглый стол и два стула по бокам. Со стороны господина с холодными глазами — стопка листов, письменный прибор и округлая бронзовая нашлепка с кнопкой сверху. Похоже, банк потратился на автоматизацию. Клерков теперь не нужно криком подзывать. Нажал кнопочку — прибежали.
— Могу я узнать номер ячейки?
— Две сотни пять, тридцать один, полста семь. В ней должны быть ценные бумаги и завещание. Насколько мне известно, вам необходимо проверить завещание и убедиться в его подлинности. После чего содержимое ячейки переходит в мою собственность. Кодовые слова “Нерчинск” и “Азов”.
Покойник не просто так эти слова выбрал. На Азовском море он с матерью впервые в морских волнах плескался. А в Нерчинске во время одной из командировок Зевеке пытались сожрать.
Записав цифры и слова на бумажке, стряпчий вызвал помощника, передал сложенный листочек и замер, равнодушно уставившись в стену.
— Прошу прощения, я только с поезда. Не подскажете, где столь удачный костюм можно приобрести? Это же не в лавках готового платья начали подобное предлагать?
Похоже, вопрос вызвал какие-то человеческие эмоции у господина-функции. Огладив жилетку, чуть заметно улыбнулся и подтвердил: