Некролог
Шрифт:
Афина положила локти на стол, посмотрела на милую девушку, сидящую перед ней, и невольно засомневалось в том, что хочет продолжить эксперимент. Она сказала себе, что боится за состояние Вари, но на самом деле она боялась ее безучастного взгляда. Пациентка была мрачна, ее глаза стали излучать едва уловимое белое свечение. Лучик света упал на лицо Вари, и нечто демоническое проявилось в ее чертах.
Варя сомкнула веки и почувствовала жжение у себя во лбу. Должно быть, Призрак, мучавший ее, захотел понаблюдать за происходящим или же оберегал ее от необдуманных слов и разговоров о личном и сокровенным, о Нем самом. Но Варя не хотела прерывать сеанс гипноза:
– Я вижу, как резко
– Варя поморщилась.
– Запах грязной воды забивает ноздри, все вокруг разлагается и преет. Птицы кричат вдалеке, они кричат на болоте. Вой, как в глубоком колодце, раздается в моих ушах - это воет топь, она зовет меня. Хочет, чтобы я оступилась. Ивы, выстроившиеся как солдаты по обеим сторонам тропы, ведущей к памяти, на прощанье машут мне ветвями. Они склонили кроны, оплакивая каждого, кто встал на путь к прошлому. Я тоже склоню голову, буду смотреть под ноги, так как, если подниму ее, мир начнет кружиться и рушиться. Он осыплется, как почва под ногами, потеряет свою привычную форму и может полностью распасться, я же останусь стоять в сером враждебном пространстве. Я буду чувствовать себя пьяной, не смогу дойти до болота, меня будет мутить от каждого шага и движения головы.
Афина резко почувствовала дурноту, начала массировать себе виски - они жутко пульсировали. Она стала тереть глаза и отложила ручку, попыталась развязать черный шелковый бант рубашки, сдавливающий ей шею. Но в глазах у нее пошли темные круги, тело охватил озноб, и оно покрылось ледяным потом. Женщина успела лишь поднять взгляд на Варю, а потом потеряла сознание.
– Мои босые ноги едва касаются кромки воды, а грязь сочится между пальцами, - продолжила Варя.
– От нее мне становится дурно, она отвратительна и кишит насекомыми.
Казакова не поняла как, но оказалась рядом с Варей на берегу серых вод, затянутых илом и населенных неведомой нечистью. Они обе смотрели вдаль, а тени прошлого парили над тиной, собираясь в большой круг. Варя протянула руку одной из них, и та подалась вперед, оторвавшись от хоровода своих подруг. Она парила в воздухе, всего в паре сантиментов от кромки воды. Как дикий зверь, тень стала принюхиваться к девушке, крутить головой, рассматривая ее с разных ракурсов, а потом ворвалась в ее ноздри, как клубок дыма. Варя запрокинула голову, по ее щекам потекли черные и густые, как нефть, слезы.
Испугавшись, Афина сделала шаг назад, она пыталась нащупать у себя за спиной любую поверхность, чтобы облокотиться, но случайно задела кончиками пальцев одну из теней, и ее поразило током. Она резко встрепенулась и замерла, ее кожа стала бледной, сквозь нее проступили толстые, налитые черной кровью вены.
– Не трогай их, не прикасайся к ним!
– Варя сказала это жутким, механическим голосом.
– Они берегут мою память от посторонних глаз и порой просто не дают мне даже рассказать о себе. Они опасны для тебя, как мои скелеты в шкафу. Чувство единения с ними похоже на дежавю. Такое бывает, когда на столе стоит бутылка вина и есть сигареты, и, самое главное, есть тот, кому все это можно рассказать. Просто так, невпопад, приходят в голову мысли, которые ты пересказываешь, тем самым даешь себе пищу для размышлений и идешь по веревке, оставленной тобой же, чтобы не потерять дорогу назад.
Варя сделала шаг вперед и по щиколотку провалилась в болото, вдалеке закричали птицы и сорвались с елей в небо. Вода заколыхалась, все пришло в движение. Тени закрутились вокруг них, стрекоча, как рой саранчи. Они висли на Вариных плечах, шептали ей на ухо страшные заклятия, потягивали к ней руки и стонали. А она смотрела вниз, в темный омут. Варя не проронила ни
Афина не могла поверить, что все это проекция сознания Вари, что она просто поддалась собственному гипнозу: Вадим ясно дал ей понять, что девочка просто больна, по-особому, но все же больна. Просто ему хотелось помочь ей вылечиться, и он рекомендовал ей помощь психиатра. Сейчас же Афина сама оказалась в одиночестве среди чужой памяти и теней прошлого, растворившихся в дымке болот. Ее охватил страх или смятение, и она не знала, как ей самой успокоиться.
– Как мне выбраться отсюда?
– она завопила что есть сил.
Из воды появился силуэт Вари, его волосы покрывали водоросли и тина, сама она выглядела измотанной и печальной.
– Мы просто откроем глаза, - она не реагировала на панику, охватившую врача.
– Просто представь, как ты их открываешь, и проснешься там, где оставила свое тело. Просто надо смотреть наружу, а не вовнутрь, от себя, а не на себя. Плотно сожми веки, настолько плотно, насколько сможешь. И, набрав полные легкие воздуха, резко выдохни.
Они открыли глаза в залитом теплым светом кабинете, в том, в котором впервые заговорили о проклятых землях, в которых им обеим довелось побывать. Афина оставалась напуганной, а Варя зловеще улыбалась, понимая, что навсегда отвадила ее от попыток влезть в чужое сознание. Девушка между тем вспомнила для себя кое-что важное, но Казаковой решила об этом не говорить: Его тень впервые появилась перед ней, когда ей было всего шесть лет. И тогда демоническая сущность нисколечко ее не пугала, напротив, казалась ей дружественной. Варя даже дала своему гостю прозвище - Чертик, настоящего Его имени она до сих пор не знает. Она видела в Нем дьявольское начало, и каждую ночь, когда солнце едва опускалось за горизонт, Он появлялся у нее в комнате. Девочка приветствовала Его с нежностью и страхом, тем самым просила защиты и не хотела Его разгневать. Когда Варя особенно сильно боялась Его присутствия, она спала в одной кровати с мамой, но Он не оставлял ее без своего присмотра, садился на подоконник и безмолвно ждал рассвета.
В то же время она впервые столкнулась с тем, что зовется осознанным сновидением: Варе стоило закрыть глаза, как перед ней появлялось нечто-то вроде экрана, на котором ее мысли транслировались, как фильм. В него можно было войти и стать участником всех событий, в любой момент менять сюжет, в секунду все разрушить и вновь восстановить. Она помнила лишь отрывки снов, которые Он ей внушил: раскачивающаяся деревянная лошадка, ярмарочные представления с медведями и волками, а потом она бежала по каменной мостовой, крепко зажав в кулаке пару золотых монет, на которых была кровь. Помнит, как выстояла на крыше высокого дома, а окружающие строения огромного города складывались, как карточные домики, а в воздух поднимался огромный столб дыма. Она видела сцены военных действий, и была ими сильно впечатлена.
Чем старше девочка становилась, тем меньше ощущалось присутствие Чертика, когда Варе исполнилось двенадцать или тринадцать лет, Он и вовсе пропал, в том числе и из памяти. Конечно, она ощущала в себе некие темные импульсы, всегда что-то было опасное и первобытное рядом с ней либо в ней самой. Но Варе тогда было неизвестно, насколько сильно она отличалась от других людей, а особенно от своих сверстников. И она утопила в себе все воспоминания о Нем.
– У всех людей есть скрытые способности к телекинезу. Это, в общем-то, единственный навык, доступный человеку для развития, в той же некромантии ему никогда не достичь успеха.