Некролог
Шрифт:
– Откуда мне знать, что Ты не плод моей больной фантазии? Что я не брежу, когда говорю с Тобой?
– Ниоткуда.
– Он растворился в воздухе.
Варя отстранилась от места, где Он стоял, и с ужасом поняла, что внутри у нее ничего не дрогнуло и она не испугалась.
– Просто моего настоящего «Я» уже нет, - тихо произнесла она и опустила голову.
– И это просто сон, от которого я никогда не проснусь.
Девушка поднялась к себе в палату, легла в кровать и долго мучилась в ожидании сна, но он не приходил. Утром, когда над ней навис силуэт Вадима, она не спала - смотрела в потолок.
Врач выглядел встревоженным и заговорил
– Ты выходила ночью в сад?
– Он посмотрел записи камер наружного наблюдения.
– Тебе не спалось?
– Да, выходила. Хотелось подышать свежим воздухом.
– Я хотел предложить тебе встретиться с другим врачом-психиатром. Она работает в основном с серийными убийцами или иными маргинальными личностями, страдающими маниями преследования и реактивными психозами. Я не намекаю тебе на то, что ты серьезно больна, просто она также использует в своей работе гипноз, а это уже могло бы помочь тебе разобраться в себе.
– Я согласна с ней встретиться, - Варя недолго думала над ответом.
– За любой кипиш, кроме голодовки. Мне порядком надоело лежать здесь без дела, таблетки я и дома могу принимать.
– Она приедет в среду, - Вадим закончил на этом разговор и вышел из палаты.
Рядом с ней ему было не по себе, и чем больше он наблюдал за ней, тем больше боялся за состояние ее психики. Ночью она говорила сама с собою, стоя под дождем среди садовых роз, а когда вернулась в палату, на ней лица не было. В то же время Вадим верил в то, что существует нечто сверхъестественное, и сам мечтал однажды столкнуться с этим, но подсознательно избегал любых встреч с тем, что не в силах себе объяснить. По этой же причине он пригласил к ней на встречу необычного врача: Казакова Афина, помимо издания научных трудов, сотрудничала с рядом секретных правительственных организаций и служб, занятых поиском людей, обладающих необъяснимыми способностями, будь то телепаты или экстрасенсы.
В среду утром санитар пригласил Варю пройти в кабинет Александра Михайловича, однако его самого там не было, вместо него в кресле сидела худощавого телосложения женщина с прямыми русыми волосами, собранными в пучок.
– Афина, - представилась женщина.
– Вы, полагаю, Варвара Николаевна?
– Зовите меня просто Варя. Я на дух не переношу свое имя, и в целом оно мне не надобно.
– Вадим попросил меня с тобою встретиться, сказал, что твой случай нетипичен и мне будет интересен.
– В психиатрии, в работе с полудурочными, есть стандартные случаи, нормальные?
– Скажем, есть типичные случаи, и их большинство. Если бы заболевания не имели общих симптомов, мы бы не классифицировали их и не лечили.
– Я правильно понимаю, что в данный момент выполняю функцию лабораторной мышки?
– Скорее, я жду от тебя того, что ты станешь неким малоизученным образцом инопланетной ткани, которую мне первой удалось обнаружить. Итак, мне сказали, что твоя память кажется тебе чужой, чьей является эта память?
– Вас обманули, моя память принадлежит мне и только мне!
– Варя нервничала, но голос Афины почти вводил ее в транс.
– Мои поступки, события, произошедшие со мной, все это является моим багажом знаний, неотъемлемой частью моего жизненного опыта.
– Это принадлежит плохому человеку, плохой сущности?
– Афина сделала пару пометок своей записной книжке.
– Эта личность тебя пугает, и ты не хочешь говорить о ней?
– Нет никакой второй личности, ни плохой,
– Варя решила не держать этого в секрете.
– И она такая древняя, что могла быть вымыслом лишь самого Бога, но и им она не является.
Врача сказанное девушкой не заинтриговало, нечто подобное она уже слышала от других своих пациентов и поэтому решила перейти к гипнозу:
– Память можно представить, например, как архив. Стеллажи, полки, лестницы. Можно как систему папок внутри твоего головного процессора, представь свою память, свои знания и опыт. Как это выглядит?
– Моя память - это болото, темное, простирающееся до самого горизонта. Оно укутано мраком и туманом, кругом стоит запах сырости. Земля под ногами чавкает, а кругом появляются тени. Болото вздымается и опускается, хлюпает и бурлит. Оно живое и чувствует, когда кто-то пробирается к нему, ищет его тайны. Я боюсь его, ведь оно обманчиво и выдает ложь за правду, вымысел за реальность. Его воды надо чистить или осушить, я боюсь, что оно затянет меня, как это уже бывало со мной, - Варя отвечала ей сквозь сон.
– Что было с тобой, когда оно тебя затягивало? Ты чувствовала, что тебе одиноко, тоскливо? У тебя начиналась депрессия?
– Как только я ступаю в его воды, ко мне, обездвиженной, слетаются тени прошлого, навеивают на меня тоску и усталость, лишая сил бороться с болотом. Они кричат, обращая внимания на мои плохие и безрассудные поступки, на мой стыд и печаль, а я в то время тону в темных вонючих водах, в которых скитаются русалки и морские твари. Они не щадят меня, и я хватаюсь за фрагменты своей памяти, чтобы понять: точно ли тону именно я, а не кто-то другой, точно ли я нахожусь среди тех камышовых зарослей.
– Впервые слышу о том, чтобы память представлялась болотом.
– Афина сделала пару пометок в своей записной книжке.
– Продолжай, сейчас ты можешь говорить со мной обо всем, что видишь и чувствуешь. Окажись сейчас на этом болоте.
– Мне кажется, что я все это придумываю. Но пугает это меня так сильно, что с моей стороны было бы опрометчиво недооценивать ситуацию и говорить самой себе, что это лишь бредовая идея, которая не имеет надо мной никакой власти.
– Варя не знала, стоит ли ей продолжать.
– Все, что я называют вымыслом, все, о чем я врала и фантазировала, приобретает в этом месте значимость и становится неотделимой частью моей реальности. Борясь с духотой и отвращением, со стыдом и страхом, я выбираюсь на берег, вязкий и скользкий. Тени снова хотят мне все припомнить, но я уже вся вымокла в этой грязи. И, когда эта грязь высохнет и станет глиной, она будет сковывать мои мысли, не давая уйти с болот.
– Я прошу тебя вновь оказаться в этом месте, - Афина посмотрела ей в глаза.
– Ты же мне рассказываешь о прошлом опыте, а не о том, где ты сейчас находишься.
– Я с удовольствие окажусь там вновь, ведь это болото появилось у меня в голове не в связи с вашей просьбой представить свою память. Оно всегда там было, появилось еще задолго до меня самой и просто ждало, когда я в него угожу. Но если позволите, перемещаться я буду по нему так, как это умею - без посторонней помощи, и приглашу вас за собой в это путешествие, когда буду к этому готова. Знайте, что речь моя может быть несвязанной, фразы могут быть обрывистыми, и я буду скакать от мысли к мысли. Приготовьтесь писать в вашем блокноте.