Некромант . Трилогия
Шрифт:
– Подарок? Хода — это подарок?
Странник кивнул:
– Конечно. А ты как думала? Что это все случайность?
– Ну… — протянула Осси.
– Нет. Не случайность. На случайность это никак не тянет. Для такого стечения обстоятельств слишком мала вероятность. Так, что все это — часть большого и сложного плана.
«Он прав, — подала голос, молчавшая до сих пор Хода. — Вероятность такая, что за количеством нулей и единицы-то не видно».
– Какого плана?
– Плана, по которому ты здесь… Но ты, вроде, про Эйриха вначале
А Осси уже не знала даже, про что ей больше не терпится. От всего этого голова уже кругом шла.
– Подожди ты про Эйриха, — снова встрял хилависта. Никак он, видно, успокоиться не мог. — Так я так и не понял: сколько Хода-то в конце концов стоить стала?
– Кто о чем… — усмехнулся Странник. — За все это время, — а это почти двести семьдесят лет — Хода сменила семнадцать хозяев, это, конечно, если предков ее… — он кивнул на леди Кай, — не считать. И выручили они за нее в общей сложности около двух тысяч даиров.
– Это сколько? — Не понял Ташур.
– Примерно восемь с половиной тысяч лидов.
Ташур аж поперхнулся, закашлялся и даже, вроде как, подсдулся немного от такого известия. В уме его эта мысль явно не умещалась, и из колеи мирнотекущего пиршества выбила надолго.
– Так, вот… Про Эйриха… — продолжил Странник. — Тут все намного сложнее, и, честно говоря, — намного печальнее…
Осси собрала всю свою волю и закусила губу.
– Брат Эйрих был среди тех, кто принял на себя первый удар там на лестнице. Одним из первых он и погиб. Он не был героем, не был ни очень смелым, ни каким-то, там, невероятно ловким. Он был просто тихим хорошим человеком, но оказался в не лучшем месте и совсем не в лучшее время. А ни сил, ни веры, чтобы противостоять тому злу, что захлестнуло его обитель у него не нашлось. И умер он за два дня до твоего прихода…
Леди Кай сидела неподвижно, как изваяние, и молча, стиснув зубы, ждала, что он дальше скажет.
– В общем, к тому моменту, как вы в обители появились, он был давно и безнадежно мертв. Безнадежно, но не безвозвратно…
– И вы его вернули… — Прошептала Осси.
Странник вздохнул.
– Вернул. На время…
– Как это? — У хилависты от удивления даже кусок рыбины изо рта выпал. — А разве так бывает?
– Всяко бывает. Если со смертью договоришься.
– Со смертью? — Ташур перестал жевать, и так и застыл с открытым и набитым рыбой ртом. — Это как?
Осси молчала, судорожно сжимая бокал, — того и гляди лопнет.
– Как договорился? Обычно, — Странник пожал плечами, и по нему видно было, что для него с чьей-то смертью договориться — дело, действительно, совершенно обычное. Настолько, что даже объяснить это толком невозможно. Вроде, как для других дышать или глазами хлопать. — Нужен мне кто-то был, чтобы к тебе поближе оказаться, вот я его и выбрал. Очень уж хотелось мне глянуть, какая ты на самом деле…
– На самом деле? — Вспыхнула Осси. — Что вы имеете в виду?
– Ну что, ты… — махнул
– Ага, — хмыкнул хилависта. — Само… Как же.
– Так!.. — В голосе Странника звякнул металл. И одного только этого слова, подкрепленного тяжелым взглядом, было достаточно, чтобы хилависта как-то разом поскучнел, посерел и опустил глаза.
– В общем, Эйрих, которому положено было закончить свой жизненный путь еще до твоего в обители появления, был ненадолго воскрешен и еще немного протянул. При моем разумеется вмешательстве. И был он при этом самим собой, лишь отчасти являясь моими глазами, ушами и руками…
– И еще кое-чем… — не выдержал хилависта. Ну, никак не сдержать ему бесов своих было. Даже в такой момент и даже перед фигурой, чье могущество многократно превышало всех ему известных колдунов и магов.
А Странник только отмахнулся от него:
– Помолчи уже… — и хилависта задергался, как ужаленный, мыча что-то неразборчивое.
Осси глянула на него и обомлела: надувшийся и багровый от натуги шар, телепался из стороны в сторону, выпучив глаза, и силился что-то сказать, но никак не мог по той простой причине, что рта у него больше не было.
Совсем.
Глаза, нос, уши — все на месте, а вместо рта — гладкая ровная кожица и все…
В другой момент Осси захохотала бы от такой замечательной проделки, а если бы умела, то и сама бы… Давно уже…
В другой, но не сейчас. Сейчас ей не до смеха было.
– Оставьте его, — попросила она. — Он будет молчать.
В подтверждение ее слов хилависта замычал еще пуще прежнего, морща лоб и часто-часто моргая. А потом из глаз его, широко распахнутых в неподдельном ужасе, полились слезы. Огромные и прозрачные.
Вот только на Странника это впечатления никакого не произвело. Как и слова леди Кай, впрочем.
– Сиди тихо. А будешь дергаться — пожалеешь, — бросил он сквозь зубы, даже не посмотрев на несчастного хилависту.
Ташур притих, — видно, поверил в то, что еще хуже может быть, и дергаться перестал. Даже глаза прикрыл, и теперь мирно лежал на полу рядом с расставленными вокруг блюдами с недоеденной рыбой, мелко трясся и тихо-тихо поскуливал.
А Странник сделал маленький глоток вина, и поднял глаза на леди Кай.
– То, что случилось тогда… Это, скорее, ваше с Эйрихом, чем наше с тобой… После воскрешения он был самым обычным и абсолютно нормальным человеком. С обычными, присущими всем, чувствами, эмоциями, и желаниями. И все, что он говорил, делал и желал — это от него шло. От души и сердца. И я тут абсолютно не причем. Все, что мне нужно было — это еще раз приглядеться к тебе и посмотреть, как ты принимаешь решения. И не более. Да, все это время я был рядом и наблюдал. Слушал, смотрел и делал выводы. Но не во что не вмешивался…