Некромант . Трилогия
Шрифт:
Пределы и границы этих зеркал были, мягко говоря, неизвестны, но, учитывая, опять же, ситуацию, время и место… Короче говоря, ждать от множественных, к тому же сильно искаженных отражений леди Осси Кай, которые чем дальше, тем меньше походили на свой, с позволения, оригинал и прототип, чего-то хорошего и приятного не приходилось.
К тому же Осси показалось, что пару раз в зеркалах мелькнули фигуры и образы, совсем от нее отличные. А это, скорее всего, означало, что были тут и так называемые медленные зеркала, которые умели запоминать то, что они видели и чему были свидетелями, а потом
Леди Кай себя дурой обычно не считала, а потому и двигаться вперед особо не спешила. Она застыла на пороге, не делая пока того самого главного шага, который недвусмысленно обозначит ее намерения и поместит ее в начало предстоящего аттракциона.
А в том, что сразу же за этим шагом последует нечто, сомнений у интессы не было ни малейших, и спорить она была готова лишь о размерах и глубине этого самого «нечто», а также о вероятности благополучного из него исхода. Пока же она стояла у входа, и ей по большому счету ничего не грозило, ибо достаточно было сделать всего лишь один шаг назад, и тогда никакое, даже самое бойкое и самое отчаянное отражение до нее дотянуться не сможет уже никогда.
Беда же заключалась в том, что назад-то ей было совсем не надо. А надо-то было как раз таки вперед. И теперь она стояла и мучительно выбирала — ломиться ли ей напролом сквозь свои и не только свои отражения, которым такой расклад, скорее всего, придется не по вкусу, либо отступить и искать обходной путь. Ведь не может же тут быть всего одна дорога… Всегда можно обойти, срезать, удлинить, на худой конец пройти другим путем.
Оба варианта имели свои минусы. Потому как отступать назад означало опять прохождение под дрейфующими мертвецами, но, что самое неприятное, сквозь невидимую сеть, по всей видимости, этих самых мертвецов и изготавливающую.
Неуклонное и последовательное движение вперед, невзирая ни на что и вопреки всему, означало, скорее всего, кровавую бойню со своими же собственными я, материализованными зачарованной амальгамой и куском стекла. Беда лишь в том, что кусков этих было до отвращения много, да и неизвестно, как далеко тянулся этот коридор. А о том, чтобы извести все эти зеркала не сходя, так сказать, с места, не было и речи, опять же ввиду их несметного количества. Да и вряд ли можно было предположить, что это не вызовет адекватной реакции. Можно было не сомневаться, что вызовет…
Так что пока Осси стояла на пороге и, так сказать, на распутье и смотрела на тысячи своих отражений, мельтешащих в зазеркальных пределах. Причем, как ей показалось, некоторые из них уже заметили ее появление и теперь с нетерпением ожидали, какое же решение наконец примет их primas ego, [12] полностью к торжественной встрече изготовившись. В такой ситуации оставалось только гадать: выждут ли они положенного вступления на
12
Primas ego — первое я.
«Фон начинает расти, — предупредила Хода, подтверждая тем самым неприятные подозрения. — Что думаешь делать?»
Осси ничего ей не ответила, потому что неожиданно обратила внимание на одну прелюбопытную деталь, которая до сего момента совершенно от ее внимания ускользала. Опустив глаза и убедившись, что Тям находится там, где и был, — около ее ног, Осси снова пробежалась взглядом по зеркалам, пристально вглядываясь в их мутную глубину.
Так и есть. Ни в одном из них Тяма не было! Ни в каком, что примечательно, виде — ни в естественном, ни в самом что ни на есть искаженном! Не желал он отражаться в зеркалах, и все тут!
— Сколько же у нас талантов, — прошептала Осси. — Позавидуешь просто!
«И что это нам дает?» — поинтересовалась Хода.
— Не знаю пока… — протянула Осси. — Но что-то наверняка дает. Надо только это что-то распознать и по назначению использовать.
Она задумчиво переводила взгляд с зеркал на Тяма и обратно.
— Знаешь-ка что, голубчик, — Осси легонько подтолкнула Тяма под его мягкую пушистую попу, — прогуляйся тут немного. Похоже, тебе это ничем особо не грозит.
Тям против прогулки не возражал и, фыркнув, больше для порядка, важно, вразвалочку вошел в зеркальный коридор.
Вошел и пошел себе дальше. И ничего ровным счетом не произошло.
Осси, затаив дыхание, наблюдала за тем, что будет дальше, сжимая в руке раздвинутый уже посох некромансера, готовая в любой миг кинуться на помощь и организовать спасательно-карательную операцию.
«Вроде тихо все», — прокомментировала пеший поход абрикосового пушистика Хода.
— Вроде да, — ответила Осси, сжимая посох так, что аж костяшки пальцев побелели.
Тям же тем временем прошел по коридору довольно далеко, не вызвав у обитателей зазеркалья никакого ровным счетом интереса. Они его будто в упор не видели и замечать не хотели. А может, и правда не видели?
При этом он по-прежнему ни в одном из зеркал не отражался. Быть может, потому, что собственная внешность его совершенно не интересовала, а может, по какой другой причине. Об этом можно было только гадать, совершенно причем бесперспективно. Зато сколь угодно долго.
Тям сделал еще шажок, затем остановился, обернулся и посмотрел на Осси своими широко распахнутыми глазищами — мол, ну что, хватит уже, или дальше идти?
— Тям? — интонация на этот раз была недвусмысленно вопросительной.
— Хватит, — улыбнулась в ответ Осси. — Давай обратно!
Тям радостно заковылял обратно, все быстрее семеня своими маленькими ножками и поднимая ручонки навстречу девушке. Ни дать, ни взять — просто малыш, который осваивает тяжелую науку хождения. Осси заулыбалась еще шире и протянула руки навстречу своей абрикосовой загадке. Прямо в них он и влетел, проделав последние шаги уже просто бегом.