Некромант на страже человечества. Том 2
Шрифт:
Вернее, храбро их задерживать, чтобы выиграть для остальных немного времени. И этот человек когда-то говорил мне, что не хочет быть героем. Вот о ком нужно складывать легенды, а не о всяких Атурах, Рассекающих Сталь и Алмазных Девах Софинах!
В пещере вновь образовалась свалка из людей, нелюдей и Троттов, теперь еще и приправленная вяло шевелящимися трупами. Что ж. Несколько минут у нас есть.
Я, Леуш, Евген, Кисточка, Сосиска и еще чуть больше десятка бывших рабов мысленно пожелали нашим товарищам удачи и вновь устремились к шахте,
— Вниз? — спросил Леуштилат, уже готовясь спускаться в Бездну по серпантину уступа. — Ты нашел там что-то, что нам поможет?
— Не вниз. — притормозил я его. — За мной.
И свернул к жилищу Сранделя.
Что толку прятаться в руднике, всецело принадлежащему эльфам? И даже если нам каким-то чудом удастся добраться до прежней обители Некрономикона, то самого его там уже точно нет. Я же лично его освободил. Чертова книженция! И куда запропастилась?
А вот Трещина — совсем другое дело. Я знал об этом не понаслышке.
Мы набились в комнату, как бычки в пепельницу, и последний плотно затворил за собой дверь. Я же уже во всю колдовал над потайным замком. Не знаю, сколько времени выиграл нам Клен, но явно недостаточно, чтобы основательно перевести дух и восстановить силы. А хотелось бы!
В свете последних двух сопровождавших меня светляков я справился с причудливым ключом, и участок стены отъехал в сторону, явив дрожащее марево пространственного разлома. В груди пульсировал напряженный гул, которого никто, кроме меня, похоже так и не слышал. Даже Леуш.
— Ого! — воскликнул он, поняв, куда именно я их привел. — Трещина! И что там?
— Понятия не имею. — не стал скрывать я. — Но нелюди о ней не знают. Ныряй.
— Как скажешь, дружище.
И баронский сын с улыбкой исчез по другую сторону портала. Его примеру, чуть замешкавшись, последовали и остальные. Да и выбора у них особо не было. Идя последним, я хотел было вернуть стену на место и отрезать нас от уже стучавших башмаками по камням преследователей, как мое внимание привлек еще один светящий шарик. Оранжевый.
Срандель!
Хозяин жилища пришел пожелать нам счастливого пути и сдохнуть в неизвестности?
Ну уж нет, господин Заркад, не дождешься!
Не знаю какими силами и возможностями, но я выстрелил из себя тончайшей нитью Межмировой Энергии, намертво привязав светляка к себе. А заодно, для надежности, сжал его в кулаке, закрыл тайник и спиной вперед провалился в Трещину.
— Это небо?
— Это ель?
— Это шипы?
— Это гладиолус?
— Сам ты гладиолус, это — мухомор. — наперебой галдели люди, крутя головами на все триста шестьдесят градусов. В горячке сражений и бегства они пока не чувствовали ран,
Густые поздние сумерки накрыли нас пеленой туманной мути. Непонятно откуда исходивший тусклый свет позволял с трудом видеть очертания предметов. Разогретую бегом кожу жалили мириады крошечных капель воздушной взвести, будто мы попали в облако мошкары, и все насекомые разом решили на нас помочиться.
Пахло сыростью, мокрой шерстью и хвоей.
На последней я сидел. Упругая, немного колючая подстилка лениво покушалась на девственность моей задницы, но лишнего себе не позволяла, а потому менять положение я не стал. Все-таки вымотался.
Пошедший по всем известному месту разработанный до мелочей план обернулся эволюцией, обретением умения взамен отсутствующему врожденному, озарением Осознания и чехардой в режиме постоянного цейтнота. Не знаю сколько времени все это заняло, но по ощущениям — пару суток точно. На деле — конечно же, меньше.
Я попытался откинуться на спину и больно ударился затылком обо что-то твердое.
Выругался.
Вздохнул.
И остался полусидеть-полулежать в получившейся позе.
Убить меня, вроде, никто не пытался, а значит я заслужил немного отдыха. Хотя бы пару минут. И даже начавшие щипать раны и ссадины не заставят меня шевельнуть мизинцем правой ноги. Да и левой тоже.
Все. Баста. У Некроманта тихий час. По команде отбой наступает темное время суток.
Но остальным я объяснить это забыл, а потому тут же услышал:
— Ты чего деревья бодаешь? — фыркнув конем, жизнерадостно поинтересовался Леуш. — Рога режутся?
— А я говорил, что это дерево! — сразу подхватил Балалай. Нет, он не походил на музыкальный инструмент, но зато мечтал танцевать и умело парадировал лай собак. По крайней мере, он сам так думал, и никто его не разубеждал. — А ты все «кипарис», да «кипарис»!
— Так кипарис это и есть дерево, покарай тебя Кхазулдан!
— Что правда, что ли? Брешешь!
— Хочешь Омишем поклянусь?
И откуда у них силы только? Ладно Леуш, но эти-то куда? Похожем мизинцем придется-таки шевельнуть.
Я разжал кулак, и из него выпорхнул оранжевый светлячок, отвоевавший у сумерек немного пространства. Тут, конечно, было светлее, чем шахте, но не сказать, что намного.
— О! Так это ж сосна! — сразу опознал мою опору Леуштилат.
— Сосна?
— Сосни?
— Соснешь?
— Сам себе соси, придурок!
— Где мы вообще?
Наконец-то дельный вопрос. Вот бы еще кто на него ответил. Я с надеждой посмотрел на друга, но в этот раз тот не торопился делиться познаниями аристократа и мыслями философа. А жаль.
— И что нам делать?
А вот это уже адресовалось лично мне, и я почувствовал, что больше десяти пар глаз сосредоточились на моей скромной персоне. Назвался Боливаром — изволь руководить повстанцами. Сам на себя эту ношу взвалил. Придется нести.