Некромант на страже человечества. Том 2
Шрифт:
А потому я нехотя достал из кольца кусок этерния и сжал тот в кулаке, впитывая сокрытую в нем силу. Запас руды, конечно, еще имелся, но стоило бы расходовать его поэкономнее — в ближайшее время пополнить резерв вряд ли удастся.
Время исчезло для меня, когда я творил свою магию. Я пробовал разные варианты, в основном опираясь на воспоминания о гуле, и постепенно у меня начало получаться. Немного, но мне удалось усилить ноги зомби. Это успех! В других условиях я продолжил бы эксперименты, однако нам требовалось двигаться дальше, а потому я распространил свое достижение на остальных приспешников
Тем более, что верное направление я нащупал, а значит дальше должно пойти быстрее.
Как оказалось, простояли мы довольно долго. Надо мной даже соорудили небольшой навес, чтобы я не схлопотал солнечный удар, но в любом случае, потерянное время мы наверстаем ночью. Ведь зомби сон не требуется. Так что караванщикам придется привыкать к новому ритму жизни, ну а я смогу больше внимания уделить собственному развитию.
Едва мы снова тронулись (хочу заметить — уже с чуть большей скоростью), как ко мне подошел Ефим. Он сменил рабские лохмотья на более привычную одежду и вроде бы даже стал выглядеть немного выше. Ну а подавитель на шее, так и вовсе никого не красит. Хотел попросить Умана помочь наконец избавиться от своего, да только был шанс, что тот еще пригодится.
— Как Олька? — спросил я, увлекая Ефима в свой шатер.
— Пока никак. — честно признался мужчина. — Кажется, для нее пока вообще ничего не изменилось.
Я вопросительно изогнул бровь.
— Не в этом смысле! — вскинул руки караванщик. — Ее здесь никто и пальцем не тронет. И криво не посмотрят. Хорошо хоть еды захватили прилично, так что стать «лишним ртом» до поры до времени тоже не грозит. А потом… потом я что-нибудь придумаю.
— Полагаю, захватили не только еду. — с намеком бросил я.
— Да, конечно. Добыча знатная! Даже больше, чем я ожидал. Уман доволен. Если бы только не потеря Трицебыка… — Ефим огорченно покачал головой. — Но за свою долю можешь не переживать. Мы — кочевники — знаем, что такое благодарность. Заберешь, как только захочешь. Кольцо, я вижу, у тебя есть.
Я кивнул и выжидательно уставился на воина. После отработки наказания и попадания к своим он заметно расслабился. Из движений и речи исчезла нервозность и дерганность, взгляд стал мягче, тон добрее. Ну и к прежней дерзости, каким я его помнил по первой встрече, он тоже не вернулся. Видать, изменился за прошедшие годы.
Как, собственно, и я. Пусть и не по своей воле.
— Про родителей-то рассказывать? — спросил Ефим.
— Не терпится? — усмехнулся я.
— Ну так а как? Клятва Омиша все-таки. С ней шутки плохи. Будто топор над головой висит: одно неверное движение и вжи-их! — он сделал рубящий жест рукой. — Лучше бы вообще ее не давал. Но тогда… Ладно, слушай.
Я уже не раз замечал, что люди, да и нелюди, не особо любят разбрасываться клятвой Омиша. Да, ее невозможно нарушить, но за попытку — даже случайную — можно нехило огрести. Вплоть до летального исхода. Кое-какие прелести я уже испытал на собственной шкуре и потому в ближайшее время повторять ритуал не планировал. Разве что совсем уж в исключительном случае.
Но это все лирика. Куда интереснее то, что поведал Ефим о моей семье. Не могу сказать, что он прямо раскрыл для меня все
Начал Ефим с того, что наш император Петр Октавий Сентябрь XVIII скончался буквально через полгода после падения Дальнего Крутолуга. Наследника он оставил, но тот неожиданно куда-то пропал, в результате чего началась как явная, так и подковерная грызня за престол. Из-за которой, собственно, и не было принято попыток отбить назад мой дом. Слишком далеко он находился и чересчур малое значение имел, чтобы хоть одна из сторон позарилась похвастаться его спасением. Этим можно заняться и после восхождения на Пурпурный трон.
Казалось бы — при чем тут мои родители? А при том, что спустя два года, как я уже во всю ишачил в шахте, появилась еще одна группировка, утверждавшая, что защищает интересы законного наследника престола. Вроде ничего необычного, но по слухам за этой группой торчали длинные эльфийские уши, «оберегавшие» пару взрослых и их годовалого ребенка.
Имен не называлось, однако внешность пары была откуда-то известна: молодая рыжеволосая женщина и мужчина с короткими и черными, как смоль, волосами.
Этой информацией Ефим меня не впечатлил, хотя, признаться честно, сердечко екнуло. Но мало ли семей могло попасть под подобное описание. Да и… младенец? Филу к этому моменту должно было быть уже семь, и он совершенно точно находился в компании Леуша.
Тогда Ефим добавил, что у мужчины имелся шрам, начинавшийся в районе скулы, проходивший через всю правую половину лица и исчезавший на макушке. Прямо как у отца. А добил он меня их инициалами — Ж и Д.
Жакер и Диана?
Нет, это все еще могло быть совпадением, но теперь я был обязан проверить все самостоятельно! К тому же — «эльфийские уши»? Не об этом ли хотел поведать мне Малрендил? Ой не понравилось мне, как все закручивалось. Однако, если принять информацию Ефима за правду, выходило, что мои родители все-таки еще живы! А это не могло не радовать.
Хотя нет. Нельзя тешить себя ложными надеждами. Тогда, в случае неудачи, боль от разочарования будет многократно сильнее.
И тем не менее я не мог заставить себя думать ни о чем другом, а картины моего счастливого детства сами собой всплывали в памяти. Теплая улыбка и нежные объятия матери, добродушный смех отца, тянущегося чтобы взъерошить мне волосы натруженной рукой, семейные посиделки за обеденным столом и, конечно, всепоглощающее чувство искренней безусловной любви, в которой я мог купаться столько, сколько захочу.
И так мало этого делал…
Я просто обязан все вернуть!
Да, как раньше уже никогда не будет. Прошло столько лет, больше нет Энн, а Фил скитается неизвестно где, но если мне удастся возродить хотя бы капельку, лишь жалкий отсвет от того жаркого пламени, то его хватит чтобы сделать меня счастливым до конца жизни!
Это то, во что я верил всем сердцем! А потому, не тратя времени, рванул к Уману с требованием немедленно взять курс на столицу. Овеянный славой Свет Зарницы. Город, где мечтал побывать любой, рожденный человеком, и где я надеялся отыскать след своей потерянной семьи.