Некромант по вызову. Трилогия
Шрифт:
– Замечательно, – непроизвольно зевнул я, мысленно отметив новый талант своего артефакта. Лиурой, если только узнает, лопнет от зависти. Или удавится со злости. Что, кстати, более предпочтительно, поскольку позволит сохранить его внутренние органы в целости и откроет почти безграничные просторы для удовлетворения моего научного интереса.
– …и поэтому просит открыть телепорт в замок господина графа Экхимоса, координаты которого прилагает в письме…
– Еще лучше, – благодушно кивнул я. – Не придется рыться в справочниках, чтобы отыскать точку выхода. Когда он соизволит притащить
– Сегодня вечером, – тихонько пискнуло у меня в кармане и тут же пугливо замолкло.
Я сладко потянулся.
– Ну и чудесно. Я буду безмерно рад видеть господина мага вместе с графом. Возможно, их заинтересуют новые артефакты, которые я недавно отыскал на дне одного занимательного, прекрасно известного мастеру Лиурою сундука.
– Так им и передать? – несколько обескураженно уточнило зеркало, явно не понимая причины моего хорошего настроения.
– Угу. Я сейчас черкну пару строк, а Бескрылый пусть мотанется через портал с запиской для графа. Думаю, мое предложение ему понравится.
– Как прикажете, хозяин. Чтонибудь еще?
– Нет… то есть, да. Там на кухне осталось чтонибудь перекусить?
– Велеть вам подать ужин сюда? – чопорно осведомилось зеркало тоном опытного дворецкого.
– А что, сейчас время ужина? – неприятно удивился я.
– Да, хозяин. Вы проспали вчерашний день, сегодняшнее утро, день и почти весь вечер. Снаружи давно стемнело.
Я досадливо крякнул.
– А вот это скверно. Значит, у меня осталось совсем немного времени, чтобы подготовиться… нет, ужина не надо – я уже не успею. Лучше разбуди горгулий и узнай, есть ли у них для меня новости.
– Новостей пока нет, – так же чопорно известило меня зеркало. – Прошлой ночью они обследовали югозападное направление, но на территории баронства в той стороне третьего алтаря не обнаружилось.
Я поморщился и резким движением поднялся изза стола.
– Пусть ищут у соседей.
– Хорошо. Я передам. Что насчет умертвия в вашей сокровищнице?
– А что не так с Резвачом?
– Он голоден, хозяин. Вы слишком давно не кормили его понастоящему.
– Он же подпитывается от меня, – буркнул я, вспомнив о неприятном.
– Да, – согласилось зеркало. – Но во время сна связь с умертвиями ослабляется, поэтому подпитка почти исчезает. Даже у меня. А поскольку на этот раз вы проспали довольно долго, то умсак успел проголодаться и сейчас… простите… ведет себя довольно буйно. И скоро начнет привлекать к себе ненужное внимание.
Я озадаченно почесал затылок.
Мда… об этом я както не подумал. Не до того просто было. Но мысль, как ни странно, интересная – если я найду способ использовать сон для обрыва связи не только с собственной нежитью, но и с брошенными в запале проклятиями… хотя бы на какоето время… то, возможно, мои проблемы решатся гораздо быстрее и проще, чем казалось раньше.
Мое лицо внезапно озарилось довольной улыбкой.
– Ну конечно! И никакой проекции не надо!
– Вы это о чем? – беспокойно переспросил осколок.
– Ни о чем, – промурлыкал я, решительно направившись к выходу. – Посмотрика лучше: кухня сейчас свободна? Мясо там есть?
– Э… да, хозяин. Повар
– Замечательно. Умсака я сегодня покормлю сам, а ты вылови нашего призрака и передай, что он мне скоро понадобится.
– Конечно, хозяин, – недоуменно отозвалось зеркало и больше меня не тревожило.
* * *
На лице у нашего повара появилось очень странное выражением, когда я ввалился на кухню и, завидев лежащую в сторонке свиную тушу, радостно улыбнулся. Вероятно, улыбка эта была больше похожа на голодный оскал вурдалака, да и сам я выглядел довольно… специфически: всклокоченный, растрепанный, бледнозеленый от недосыпа, в мятой одежде и с трясущимися, как у запойного пьяницы, пальцами, покрытыми подозрительными черными кляксами. Наверное, мое возвращение после почти недельного отсутствия оказалось для слуг слишком внезапным, а внешний вид отдавал изрядной сумасшедшинкой, однако здоровяк не посмел задать ни единого вопроса и лишь молча посторонился, без возражений позволив мне цапнуть торчащую кверху свиную ногу, чтобы оттащить тяжелую тушу к выходу.
– Проголодался, – в последний момент соизволил пояснить я, вовремя сообразив, что про Резвача никто не в курсе.
Повар так же молча кивнул и, проследив за тем, как я с пыхтением уволакиваю свою добычу в полутемный коридор, оставляя на полу длинный кровавый след, снова изменился в лице. Однако когда я, раскрасневшись от усилий и чуть не прокляв по привычке неудобную ношу, поднял на него недовольный взгляд, поспешил отвернуться и сделать вид, что ничего необычного не происходит. А потом вообще отошел к столу и принялся торопливо кромсать пучки зелени, старательно перемалывая их в фарш.
Резвач, как и предрекал артефакт, действительно успел соскучиться и здорово оголодать. По крайней мере, меня он встретил радостным ревом, зловещим хрипом и громким битьем копыт, отдавшимся тяжелой дрожью в полу и содрогнувшейся до основания двери. Но наброситься все же не рискнул, несмотря на идущий от меня мощный мясной дух и терзавший умсака зверский голод, который, благодаря заклятию, мог иногда достигать поистине астрономических величин.
Правда, я тоже на рожон не полез и сперва швырнул перед собой истекающую кровью хрюшку, на которую умертвие накинулось с внушающей уважение скоростью. И лишь когда зверюга немного насытилась, осторожно зашел в импровизированное стойло.
На мой требовательный оклик Резвач ответил недовольным рыком и раздраженным урчанием. Чуть не подавился, прямотаки разрываясь между голодом и моим приказом, но все же от туши ненадолго оторвался, чтобы показать свою окровавленную морду и растянуть губы в хищном предупреждающем оскале. И лишь ощутив на своем горле невидимую удавку, смиренно застыл, шумно раздувая ноздри и всем видом выражая нетерпение.
Я недрогнувшей рукой хлопнул тварь по лоснящемуся крупу, проверил копыта, зубы, когти; ощупал длинную гриву, грудные мышцы и, убедившись, что зверь в полном порядке и еще как минимум с месяц не потребует обновления сохраняющихзаклятий, успокоенно вышел, позволив радостно сопящему умсаку с наслаждением рвать свинью дальше.