Некромант по вызову. Трилогия
Шрифт:
Между прочим, есть такое золотое правило: голодному некроманту под горячую руку не попадаться. И уж Нич должен был усвоить его давнымдавно.
Приведя себя в порядок и тщательно смыв с тела въевшиеся в Лечебнице запахи, я смирился с неудачей и, тщательно вытершись, вернулся обратно. И был немало поражен, обнаружив на комоде два свежих пирожка и остывшую котлету, которую ктото заботливо обернул мятой салфеткой.
– Твой ужин, – неприязненно буркнул Нич, устраиваясь на своей подушке.
Я недоверчиво на него
– Да? Это по какому вдруг случаю праздник?
– Просто хочу проснуться наутро живым, – фыркнул он, даже не повернув головы. – А то вдруг ты по старой памяти снова с голодухи начнешь жрать все подряд?
Я скривился.
– Ну знаешь… до сырой тараканятины я никогда не опускался.
– Ты, может, и нет. А вот твоя трансформа пару раз согрешила.
– Когда такое было? – озадачился я, подходя к комоду и задумчиво изучая пирожки. Не отравлены, случаем? Понос меня после них не проберет? А то Нич у нас тот еще придумщик…
– Когда ты на кладбище от мертвяков убегал: не рассчитал сил и впервые обернулся полностью, помнишь? Там потом ни одного целого умертвия не осталось – крестьяне лопатами сгребали огрызки тел, да еще приговаривали, что в жизни не терпели такого страху… а второй случай – совсем недавно. В замке Невзунов. Напомнить тебе, кто там с аппетитом съел некроголема?!
Я непроизвольно передернулся.
– Не надо. До сих пор не могу смотреть на жареные лягушачьи лапки.
– Вотвот. А тараканьи по вкусу очень похожи!
– Ого… сам пробовал? – уважительно отозвался я, покосившись на возмущенно раздувшегося таракана.
– Нет! – рявкнул тот. – Но предпочитаю отдать тебе украденные из столовой плюшки, чем всю ночь прислушиваться к бурчанию в твоем животе и гадать, не решишь ли ты в самый неподходящий момент вспомнить прошлое!
Я хмыкнул.
Ну надо же… старый ворчун решил обо мне позаботиться! Конечно, просто так он не мог этого сделать, поэтому разыграл тут целую комедь, но все равно приятно.
– Не переживай, Нич, – смягчился я, одновременно проверив еду на наличие всяких пакостей. Ничего не нашел, обрадовался и, запихнув в рот котлету, довольно пообещал: – Тебя есть не буду. Я на твое воскрешение слишком много сил потратил, чтобы повторять этот обряд всякий раз, когда меня обуяет зверский голод. Да и трансформа моя давно тютю… так что не волнуйся – никто тебя не тронет.
– Посмотрим, – проворчал, скорее, по привычке, старик, так и не повернувшись. – Если до утра доживу – может, и поверю.
– Тогда спокойной ночи, – попробовав выпечку и найдя ее вполне сносной, благожелательно откликнулся я. – Если проснешься со всеми конечностями, будем считать, что она и правда прошла спокойно… спасибо за пироги, кстати. Очень вкусные.
Нич на это ничего не ответил, сделав вид, что уснул, а я неторопливо доел, хлебнул воды из прихваченного из умывальни кувшина.
Наверное, совсем незадолго до меня вернулся – Академия же большая. За целый день едва ли обегаешь ее целиком, даже если будешь очень стараться. А он с самого утра круги по ней наматывал, вот и умаялся.
Задумчиво покрутив в руках халат, я поколебался, но все же бесшумно подкрался к соседней кровати и осторожно укрыл им спящего учителя. Только после этого вернулся к себе, забрался под теплое одеяло и, блаженно вытянув гудящие ноги, прикрыл глаза.
Ладно, будет день и будет пища. С утра еще раз попробую подойти к «темным». Может, и правда вариант с некроманточкой попробую. Небось, Нич не дурак – знает, о чем говорит?
Прикинув планы на завтра, я удовлетворенно кивнув и быстро задремал. Но уже проваливаясь в глубокий сон, неожиданно услышал:
– На здоровье, Гираш…
И отчегото почувствовал, как губы сами собой разъезжаются в дурацкой улыбке.
* * *
– Невзун, встать!
Неохотно приоткрыв один глаз, я вопросительно уставился на мастера Нарди, который, судя по багровому цвету кожи и перекошенной физиономии, потратил немало усилий для того, чтобы меня разбудить. Вон, как стоит – весь набычился, растопырил пальцы, будто собирался меня придушить, плечи вздернул к самым ушам; морда красная, распаренная, от самого чуть ли не пар валит…
Подумаешь, всегото чуток задремал. Ему же лучше было: я не доставал его назойливыми расспросами. А теперь что?
– Адепт Невзун!
– Я прекрасно вас слышу, господин фон Берден, – невозмутимо откликнулся я, закинув ногу за ногу и одновременно с этим открыв второй глаз. – Просто настолько глубоко задумался над лекцией, что побоялся упустить важную мысль.
– Какую еще мысль?!
– Не поверите: я размышлял над причинами, приведшими к разделению магов на «светлых» и «темных». Мне кажется, это не совсем правильно с точки зрения…
– Да вы храпели на весь класс!!! – яростно прошипел преподаватель, нависая надо мной карающей десницей Совета.
Я?! Да еще на весь класс?! Не может такого быть…
Я оскорбленно выпятил нижнюю губу.
– Ничего подобного. Это была всего лишь звуковая материализация проистекавшего в моем разуме сложного мыслительного процесса, находившаяся в прямой зависимости от его интенсивности.
– Неужели? – ядовито переспросил мастер Нарди. – Тогда, судя по интенсивности звука, вы у нас просто гигант мысли!