Некромант по вызову. Трилогия

Лисина Александра

– Хорошо, благодарю вас, – снова улыбнулась преподаватель и, вернувшись к столу, освободила дорогу к выходу. – Вы можете быть свободны, барон.

Я благодарно кивнул и, подхватив свои вещи, спокойно вышел. А когда завернул за ближайший угол, то нахмурился уже понастоящему и, пощупав припрятанную в сумке пилу, непонимающе покачал головой.

Да ну… не может такого быть, что проблема заключалась лишь в простыне или старой пиле – ничего ценного в них нет и никогда не было. Даже кровь мертвеца – дорогой, но отнюдь не редкий ингредиент,

так что изза нее никак не могли поднять такой кипеж.

Конечно, я засветился, когда продемонстрировал простыню той троице в холле. И один из них очень быстро отреагировал, рискнув показать свой интерес открыто. Но при этом в мою комнату никто пролезть не попытался. Пила тоже никому не понадобилась – о ней вообще не спросили. Ни сам Ворг, ни магесса де Фоль. А вот простынка…

Но какого рожна она комуто потребовалась? «Светлые» не умеют толково пользоваться нашими заклятиями, а местные «темные» еще слишком слабы, так что ни вызов демона, ни жертвенный круг, ни какоето иное серьезное колдовство Академии не грозит.

Я машинально погладил потяжелевший от золота карман.

Мда. Вот и еще одна загадка на мою голову…

Но, как бы там и было, в Лечебницу идти все равно надо – Нич наверняка уже выбрался из пространственного кармана и теперь рвет и мечет в поисках своего обидчика. Причем, зная о его способностях, можно быть уверенными, что в самое ближайшее время менятаки настигнет его страшная мстя. Которая, памятуя об извращенной фантазии старого архимага, явно будет посерьезнее, чем недолгий допрос с участием пухлой магессы. Так что решено: вперед, в подвалы мастера Ворга, которые в сложившихся обстоятельствах будут для меня самым лучшим местом для ночлега.

Осталось только убедить в этом Профессора, объясниться с ним насчет вчерашнего и уговорить его использовать лабораторию не по назначению.

Хотя, кажется, я уже знаю, что ему сказать…

Глава 9

Приятно сознавать, что твои задумки исполняются. Но еще приятнее, когда это происходит без лишних усилий с твоей стороны. Гираш.

– Опять ты? – недовольно проскрипела старая, рассохшаяся до безобразия дверь, когда я вышел из портала. – Чего надо? Снова приперся на отработку? Имей в виду – без приказа не пущу! Так что даже не уговаривай!

– Не буду, – улыбнулся я, доставая из сумки заранее припасенный пузырек с краской. – Собственно, я вернулся для того, чтобы тебя подкрасить, как договаривались. Позволишь мне поэкспериментировать с цветом?

– Чавоо? – с подозрением переспросила дверь, показав широкую пасть. – Да неужто я, наконец, дожила до того, что адепты начали выполнять свои обещания?

– Когдато же надо начинать? – хмыкнул я и подошел почти вплотную. – Ну как? Готова обновиться?

Артефакт ненадолго

задумался, а потом обреченно вздохнул.

– Давай… хозяин все равно не вспомнит. Так что хоть ты меня чутьчуть подкрасишь.

– Я могу и не чутьчуть. Хочешь, такие губки нарисую, что адепты, когда увидят, закачаются?

– Не хочу, – тут же буркнула дверь. – Что я тебе, вертихвостка – мелких недоумков соблазнять?

Я хитро прищурился.

– А я к ним еще клыки приделаю. Здоровенные, упыриные. Снаружи будешь красивой, как мечта, а когда понадобится – так напугаешь, что по первости народ будет в кошмарах тебя видеть.

– В кошмарах? – задумчиво прикинула дверь. – Ну, ежели в кошмарах, тогда давай. Все равно ученики уже ушли, отработок на сегодня не назначено, так что никто не увидит. Только чтоб губы были самыми лучшими!

– Как у Лилитаны Ракаш сделаю, – спрятав усмешку, заверил я, и она милостиво открылась, демонстрируя истрепанный торец. – Отлично. Постой спокойно полчасика, и будешь писаной красавицей.

– Посмотрим, – неуверенно проворчала дверь, но позволила мне приступить к работе.

В общей сложности, на художества ушло чуть больше часа, потому что сперва мне пришлось сдирать с полотна старую краску. При этом дверь ерзала и постоянно хихикала, утверждая, что боится щекотки. А когда я принялся наносить на нее контуры нового рисунка, еще и кокетничать начала, так что мне потребовалось все мое терпение, чтобы не садануть по этой заразе кулаком и не смазать все впечатление. Потом я очень долго уговаривал ее не шевелиться. Затем собственно рисовал. После этого попросил разинуть пасть пошире и, мысленно поразившись ее истинным размерам, увлеченно рисовал снова, время от времени покрикивая на развеселившийся артефакт, чтобы престарелая деревяшка не пустила все мои старания насмарку.

Наконец, шедевр был готов, но я велел двери помолчать хотя бы десять минут, пока досыхает рисунок. А пока она сохла, будничным тоном заметил, что мне надо смыть с себя краску, пока она не въелась в кожу намертво, и беспрепятственно вошел внутрь.

– Тока шмотри, нишего там не трогай, – обеспокоенно промычала открытым ртом дверь. – Мне хожаин потом все ручки оборвет, ешели ужнает.

– Он у себя? – на всякий случай поинтересовался я, углубляясь в недра темного коридора.

– Канешно. Куда ш он денется от швоих любимых грибов?

– Понял. Спасибо. Не волнуйся, я сам с ним поговорю.

– Зашем это? – совсем разволновалась дверь и принялась с оглушительным скрипом закрываться.

– Предупрежу о том, что ты у нас теперь красивая до жути. А то вдруг он поутру так удивится, что его от радости удар хватит?

Артефакт недовольно засопел, но крыть было нечем. Тем более, что весь удар я предлагал взять на себя.

– Ладно, – наконец, проворчала она, оставив снаружи крохотную щелку. – Я тебя подожду. Но ешли што – я тут ни при чем!