Некромант против тьмы
Шрифт:
– Смотрите! Там в небе! – раздался окрик слева. – Что это?
Прохор пригляделся и увидел поднимающуюся над лесом точку.
– Это птица! – предположил он.
– Это самолёт! – сказал кто-то из толпы.
«Кто такой «самолёт»?» – подумал Прохор, пытаясь рассмотреть непонятный предмет. И вдруг он понял.
– Да нет же! Это…
Его слова заглушил оглушающий звук взрыва, прогремевший над лесом. Взрыв был такой силы, что облако магического дыма в форме гигантского гриба поднялось до самых облаков. А ещё через
«Или сгинул некромант, или это месть тёмного за попытку Митьки его убить», – сообразил Прохор. Он повернулся к остальным и скомандовал:
– Готовьтесь! Сейчас или никогда!
Все разошлись по местам. Осталось дождаться и увидеть, кто вернётся в деревню первым. Если Митька, значит некромант убит, и, подпалив костёр с упырихой, они отпразднуют эту великую победу. Если некромант, значит нет больше Митьки, и им предстоит последняя смертельная схватка с тёмным магом.
Прохор и его люди замерли. На какое-то время затихло всё. Ни звука, ни движения.
И вот, когда Прохор уже приготовился к худшему, далёкое эхо донесло до его слуха мерный стук топора.
– Деревья рубят, – шепнул Прохор себе под нос. – Ну точно! Рубят!
Он неожиданно улыбнулся. Так, может, и Митька выжил, и некромант сгинул? Раз лесорубы за дело взялись.
– Снарядите телеги! – приказал он. – Лес рубят. Понадобится вывезти древесину.
Приказ был выполнен с завидной скоростью, и вскоре в сторону леса потянулся караван пустых телег. А им навстречу – первая телега, груженная лесом.
Ожидая, пока она приблизится, Прохор во все глаза глядел, пытаясь рассмотреть, кто выжил и вернулся.
– Хоть бы Митька, – шепнул он.
Но вот телега приблизилась настолько, что можно было пересчитать спицы в колёсах. А поверх брёвен в ней, вопреки всем надеждам, ехал некромант. Его самодовольная морда сияла, что начищенный бок самовара.
Прохор скривился и презрительно сплюнул на землю.
– Сгинул Митька. Жаль-то как. Хороший пацан был. – Он повернулся к ожидающим его людям и скомандовал: – Некромант едет! Готовьте второй столб и верёвки! – И хлопнув по рукояти меча, добавил: – А тёмного я беру на себя!
* * *
Место казни оборудовано по высшему разряду. Даже крестьяне с вилами стоят в три ряда вокруг кострища, словно почётный караул. Когда только успели?
– Прохор! Это ещё что такое? – спрашиваю я, когда телега равняется с бывшим главой деревни.
Прохор выглядит настроенным решительно. На нём военный доспех, а в руках меч. Точно так же он встречал меня на подходе к Малой Молотне.
Скольжу взглядом по толпе деревенских, выискивая стрелков и мечников. Но нет, ни тех, ни других не видно. Или их не видно, но на самом деле они здесь? Гадать не хочется, потому что не хочется прогадать.
Прохор указывает острием меча на Лейлу, трепыхающуюся в путах, и зычно провозглашает:
–
– Что она опять такое натворила? Отложи казнь. Давай решим всё полюбовно.
Бежать развязывать Лейлу я не спешу. Во-первых, около её кострища стоит пацан с зажжённым факелом. Мало ли, напугаю мальца, а он факел и выронит – прямо в солому. А мне потом придётся в пекло лезть, чтобы упыриху от столба отвязывать. А во-вторых, «это же Лейла» [ТМ]. Пока меня не было, она могла натворить столько гадостей, сколько мне и не снилось.
Я даже не исключаю мысли, что после того, как Прохор мне всё расскажет, я сам брошу факел в солому под девушкой.
Тёмных, порой, и правда, проще убить, чем прокормить. И общаясь с Лейлой я всё чаще прихожу к этой мысли.
– С тёмными переговоров не ведём! – твёрдо отвечает Прохор.
Ну, это я уже заметил: сначала стреляете, потом спрашиваете.
Я спрыгиваю с телеги, помогая себе магией так, чтобы пролететь по воздуху и приземлиться сразу около Прохора. В толпе раздаются охи-ахи. Чего я, собственно, и добивался. Пора жителям Молотни привыкать, что Прохору нашлась достойная замена.
– Давай поговорим, Прохор. Опусти меч. Что мы тебе сделали?
Восприняв мой вопрос серьёзно, Прохор начинает перечислять наши с Лейлой «грешки». И моих в его списке не меньше, чем у упырихи.
– Ворота порушил! Деревню без защиты оставил!..
– Так! Стоп! – перебиваю я Прохора и указываю себе за спину. – Для ворот новые брёвна я привёз. И тёмный лес, между прочим, излечил.
Частично, конечно, но про это Прохору знать незачем. Рано ещё.
– Митька где? – хмуро спрашивает Прохор и обвинительно тыкает в мою сторону мечом. – Всё? Нет больше Митьки?
– На погрузке телег твой Митька остался, – отвечаю я. – Лесорубы валят, пилят и носят. Он присматривает. Он у тебя парень, вроде, толковый… Исполнительный.
Я нарочно делаю паузу между словами и вижу, что Прохор намёк понимает. Его взгляд темнеет.
Да, старик, я знаю, какое на самом деле задание ты поручил своему Митьке. А ты теперь знаешь, что я это знаю. И мы оба знаем, что выполнить это задание у парня не вышло.
Но Прохора это не устраивает.
– И вот ты здесь, – сквозь зубы цедит он.
– И вот я здесь, – подтверждаю я недобрую для Прохора весть. – И Митька твой цел. И лешие присмиреют. Уж об этом я позаботился. – Я поворачиваюсь к жителям деревни и громко, чтобы они точно поняли, что я для них сделал, добавляю: – Отныне лес безопасен!
В толпе слышится шорох разговоров. Некоторые люди опускают вилы.
Так-то лучше!
– Разве ты не этого хотел? Разве не за этим меня в лес отправлял? – спрашиваю я, обращаясь к Прохору, и чуть понижаю тон. – Разве не обещал ты мне награду за эту работу?