Некромант
Шрифт:
Я вопросительно взглянул на Сеппа, тот верно истолковал мою заминку и подсказал:
— …с двадцать второго на двадцать третье число третьего месяца сего года…
— …произошедших в поселении Луксала, — закончил я фразу и добавил: — При этом я не вправе выносить вердиктов и суждений о виновности или невиновности задержанного, равно как и представлять трибуналу свою трактовку событий. Факты. Я должен собрать факты.
Некромант насмешливо фыркнул.
— Вот вам неоспоримый факт, магистр, — выдал он с явственным самодовольством. — Я, Ивар Фальк, уроженец
— Могу я взглянуть на документы?
— Поищите в доме. Они лежали в сундуке.
— Их там нет.
— Значит, их украли!
Я кивнул.
«Обоснованные сомнения», — вот что вновь пришло мне на ум.
Университет Тольма несколько лет назад оказался в центре кровопролитного конфликта, часть его архивов была разграблена, часть предана огню. Даже если там не отыщут никаких сведений о Иваре Фальке, адвокат всегда сумеет объяснить их отсутствие нападением ландскнехтов. Умно. Чрезвычайно умно. Но недостаточно, чтобы праздновать победу.
И я открыл решебник.
— Кто был деканом факультета тайных искусств в момент вашего обучения? Как школяры называли между собой здание, где располагался ректорат? Сколько башен у кафедрального собора? Памятник какому святому стоит на площади перед университетом? Какая река протекает по городу? Сколько этажей в университетской библиотеке? Какой мост придется пересечь, если идти к ней от магистрата?
И так далее, и тому подобное. Список вопросов в конце каждого из разделов был весьма обширен, верно ответить на большинство из них мог лишь тот, кто действительно обучался в заявленном университете или, по крайней мере, озаботился досконально проработать свою легенду и разузнать необходимые сведения.
Вот только, как ни прискорбно было это признавать, содержимое решебника не являлось тайной за семью печатями. Хоть наказание за утерю книги отмерялось предельно строгое, но случалось и такое, да и о нечистых на руку магистрах слышать тоже доводилось неоднократно. Исключительно на решебник полагаться было слишком опрометчиво, и я задал несколько вопросов от себя, благо прожил в Тольме пару месяцев и успел разузнать за это время о тамошнем университете немало интересных подробностей.
И вот эти-то вопросы и привели Фалька в изрядное замешательство. Если прежде он отвечал уверенно и без заминок, то тут явственно «поплыл».
— Столько лет прошло! — возмутился он под конец. — Откуда мне знать, в каком из кабаков на главной площади лучшее пиво?! Денег едва хватило на плату профессорам, я перебивался с хлеба на воду!
— Какую пятку святого Рейна терли школяры на удачу, не помнишь тоже?
— Никогда не интересовали эти суеверия!
Обоснованные сомнения? О да! Но у меня возникли серьезные подозрения, что арестант не тот, за кого себя выдает, хотя на североимперском он говорил весьма чисто и производил впечатление образованного человека. При этом
Находится в розыске по какому-то другому делу? Мысль эта абсурдной мне отнюдь не показалась.
— Ладно, — вздохнул я в конце допроса, — где твои рабочие записи?
— Розничная торговля не требует гроссбуха, — с елейной улыбочкой уверил меня Ивар Фальк.
— А тайное искусство?
— Я давно забросил его! Сразу после окончания университета я получил наследство и занялся торговлей. Проклятье! Да просто взгляните на мое эфирное тело!
Слова Ивара меня нисколько не убедили, и я с нескрываемым сарказмом поинтересовался:
— Не хочешь же ты сказать, что поднял мертвых без всякой подготовки?
Чернокнижник фыркнул.
— Я не поднимал мертвецов!
— Не далее часа назад ты заявил, цитирую дословно, «я всех спас». Как ты объяснишь свои слова?
— Ах это! — ничуть не смутился Ивар. — Я просто помолился Вседержителю. Помолился, только и всего!
— Не пишите это! — резко бросил я ротному колдуну и обратился к чернокнижнику, не трудясь скрыть звучащей в словах угрозы: — Ты настаиваешь на своем ответе?
Ивар Фальк облизнул бледные губы и быстро произнес:
— Нет! Я не знаю, что подняло мертвых! Когда они восстали, я запаниковал, попытался их упокоить, но, поскольку давно не практиковал, сразу выбился из сил и потерял сознание. Это и стало поводом для обвинений в некромантии! Я невиновен!
— Как уже говорил, твоя виновность или невиновность — не моя забота, — отрезал я, дождался, когда магистр Тедер запишет показания арестанта, и попросил всех выйти.
Фельдфебель Сепп уперся рогом, пришлось снизойди до объяснений.
— Мне нужно оценить состояние эфирного тела подозреваемого! — заявил я. — Посторонние будут мешать. Это вам ясно?
Командир роты посмотрел на магистра Тедера, и тот кивнул, подтверждая мои слова. Служаке пришлось уступить.
— Мы будем за дверью, — предупредил он напоследок.
— Да пожалуйста, — проворчал я, переставил табурет в центр комнаты и уселся на него, затем скрестил на груди руки.
Дыхание успокоилось, пальцы стали размеренно перебирать янтарные бусины четок, сознание начало медленно проваливаться в транс, и Фальк хихикнул.
— Хотите убедиться в моих словах? — облизнул он губы. — Смотрите, мне скрывать нечего!
Я шумно выдохнул и погрузился в незримую стихию, будто нырнул в полынью. Полумрак побледнел, пламя факела сделалось бесцветным, очертания арестанта на миг расплылись, он превратился в вырезанный из теней и полутонов силуэт, но тут же обрел былой объем. Объем, но не материальность. Миг я висел на самой грани реального и нереального, потом скользнул чуть глубже, и стены растворились, сознание покинуло тело и закружилось вокруг Ивара Фалька. Его эфирное тело зависло в пустоте полупрозрачным пятном, неярким, если не сказать — тусклым. Обычным и, возможно даже, истощенным.