Некроманты любят сыр
Шрифт:
— Не знаю какие у вас дела с помощником главы города, но я подумал, вдруг с лордом Элройеном не все так гладко, как кажется. Если даже власти о тебе беспокоятся… — Марвин заметил навострившего уши Мыхаса и замолчал.
Причем я так и не поняла: он из конспиративных целей это сделал или просто потерял дар речи при виде… хм. Облик огромной крысы в белоснежной форме и огнем преисподней во взгляде кого угодно мог обескуражить, особенно с непривычки.
Я прикрылась Марвином как щитом и развернула записку.
«Дина Святодух,
Зам. Гл. Пом. гг. Симон Борщецки».
Многозначительное и загадочное «гэ-гэ» перед именем настолько поразило мое воображение, что даже несколько притушило гадостное чувство, возникшее после прочтения.
Подло! Невовремя и совершенно против моего желания. Ощутила себя притиснутой к стенке, а осознание, что выбор делать все же придется и уже вот сейчас, окончательно испортил настроение. И главное, составитель сего безобразия ловко прикрылся гильдией, точно зная на что надавить. Я же так и не поняла: манипуляция это или мне и в самом деле следует попрощаться с лицензией.
Что ж, зубасто улыбнулась умертвиям. Ползший в нашу сторону Пискун резко сменил траекторию и предпочел укрыться за спинами живых и мужественных. Выбор — так выбор, надеюсь, я о нем не пожалею.
Глава 24
В камине потрескивали поленья, за окном завывал ветер, я читала справочник о редкой магической живности, так или иначе связанной с миром мертвых. Поджав под себя ноги и завернувшись в плед, я сидела в просторной зале особенного дома с не менее особенными хозяевами и чувствовала себя на удивление прекрасно.
Оторвала взгляд от страницы и придирчиво сверила изображение из справочника с оригиналом. Заметно подросший и округлившийся Пискун мирно дремал на подлокотнике кресла. Алый росчерк характерного узора вдоль тела, отличающая этот вид «мортем анима» бархатистая кожа и наличие второй крылатой ипостаси, кою уже тоже довелось видеть. Сомнений нет, все это богатство на мою голову — редкое семейство из группы беспозвоночных, натурально питающееся душами умерших.
Вид «мортем анима» относят к самому малочисленному, зато именно они при достижении половой зрелости способны поглотить и переварить полную структуру всех энергетических составляющих тонкого ядра живого существа.
Снова покосилась на питомца — очень рассчитываю, что он еще детеныш.
Впрочем, в первой своей ипостаси червячки вполне безобидны и питаются исключительно эктоплазмическими выделениями, скапливающимися в местах захоронений. Да и вообще не часто доживают до взрослой особи. Так как без второй ипостаси они слишком уязвимы для хищников, а необходимое условие для ее формирования — пища с примесью сильнейших посмертных переживаний в концентрации
Далее пошли узко научные характеристики, которые я все равно не запомню, поэтому смело пролистала их, перейдя в конец статьи. Главное я поняла: Пискуша редкий, Пискуша теперь уж точно доживет до половой зрелости, если еще «не», и Пискуша при содействии лорда-некроса стал действительно опасным существом.
Сейчас в это верилось с большим трудом, но воспоминания о вылезшей из могилы фантомной сущности с крыльями и трехрядным комплектом зубов, по телу которой пробегали разряды чистой энергии — вынуждали признать обратное.
Интересно: а выпить душу, когда она крепко сцеплена с телом живого, он может?
Поискала ответ в книге. Впрямую об этом не упоминалось, вид «мортем анима» оставался по ряду закономерных причин не до конца изученным, но и подобную вероятность в теории не исключали. При наличии определенных условий. Кстати, существует версия, что Пискуньи предки зародились в Льдистых горах и выползли на наши земли из тумана у их подножия. Той самой магически активной субстанции, выбрасываемой из недр на поверхность и похожей на пар.
Ох, если бы Палтус только знал, кого именно всучил мне в качестве наказания за все хорошее. Даже и не знаю, как бы он поступил: уничтожил червячка, уповая на здравый смысл, или радостно забрал себе — изучать и делать прорывы на стыке нескольких дисциплин. Хотя последнее вполне реально, могу и вернуть диковинку, все равно так или иначе для него червей покупала.
А вот хозяин ведьмачьей лавки, выходит, мощно продешевил, отдав уникальное магическое животное, стоимость которого в научных кругах должна быть запредельной, по цене ничем не примечательных могильных червей на развес.
На этот раз я взглянула на Пискунишку иначе: оценивающе так, если не сказать алчно. По идее, на учебу хватить должно. Может, еще и останется. Заживу! Должно же мне воздаться за страдания: кто за проделки мелюзги огребал, а кто его на погост выгуливать ходил с риском для жизни? Во-о-от, имею право.
Червячок сладко зевнул и потянулся, в буквальном смысле превратившись в одну безупречную линию. Потом заметил меня и заурчал, совсем как кот. Вот ведь зар-раза! Поняла, что продавать питомца вовсе не хочется, да и не смогу я так с ним. В конце концов, он уже не просто «мортем анима», а «мортем анима измененный» и неживой к тому же. Как бы за такие проделки вместо награды не схлопотать по сусалам.
В комнату вальяжной походкой вкатился Мыхас. Огляделся и направился прямиком к Пискуну.
— Хватит разлеживаться брат-червяк, — тут же начал командовать крысо-мышь. — Давай-ка я тебя крылья брать под контроль научу, а то прошлый твой полет — это просто позор на мой седой хвост.
Хвост, правда, у Мыхаса был облезлый, а вовсе не седой, но я тактично умолчала. Зато не стала молчать о другом:
— Вы бы еще больше выпили, а потом воздушные пространства покорять начали. Не удивительно, что крылья некоторых подвели.