Некроскоп
Шрифт:
Голос был женским, но совершенно лишенным теплоты. Он был таким же тонким и колючим, как ветер на Лейпцигском кладбище, и не менее древним.
— Кто вы? — спросил Гарри.
— Друг, — яснее и ближе послышался ответ. Напрягая волю, Гарри продолжал двигаться в сторону звучавшего голоса. Он заставлял себя... следовать по указанному пути. И вот наконец перед ним дверь Мёбиуса. Достигнув ее, он остановился.
— А как мне узнать, действительно ли вы друг? Как узнать, можно ли вам довериться?
— Я тоже однажды задавала подобный вопрос, — почти в самое
Гарри усилием воли открыл дверь и вошел в нее. Он вдруг почувствовал, что все еще летит в своем первоначальном прыжке, примерно в трех дюймах над землей, потом упал и, раскинув руки, впился в землю пальцами. Звучавший в его голове голос издал легкий смешок.
— Ну вот, — произнес он. — Ты видишь? Друг...
Ошеломленный, чувствуя головокружение и слабость, Гарри медленно вытащил пальцы из мягкой сухой земли, приподнял голову и огляделся вокруг. В глаза ему ударил свет, от яркости красок окружающего мира он испытал почти физическую боль. Свет и тепло. Вот первое, что ощутил Гарри, — было очень тепло. Теплой была земля, на которой он лежал, необычайно теплыми были лучи солнца, согревавшие его шею и спину. Где же он очутился? И на Земле ли он?
Голова кружилась, но он медленно сел, постепенно начиная ощущать воздействие земного притяжения. Мир перед глазами перестал вертеться, и из груди Гарри вырвался громкий вздох облегчения.
Гарри мало путешествовал в своей жизни, в противном случае он непременно понял бы, что оказался где-то в Средиземноморье. Желтовато-коричневая перемешанная с песком земля, свойственная этому региону растительность, теплое даже в январе солнце, свидетельствующее о близости к экватору. В отдалении виднелась горная гряда с выступающими невысокими вершинами, чуть ближе — руины белоснежных стен и остатки каких-то каменных сооружений, а над головой...
Пара реактивных военных самолетов пронеслась в чистом ярко-голубом небе, словно две серебряные стрелы, и скрылась за горизонтом, оставив после себя белый след. Оглушивший поначалу шум моторов постепенно затих вдали.
Облегченно вздохнув, Гарри вновь повернулся в сторону развалин. Ближний Восток? Вполне возможно. Похоже на древнее поселение, ставшее жертвой природных катаклизмов. Куда же он все-таки попал?
— Аэндор, — раздался вдруг в его голове голос. — Таково было название в те времена. Здесь был мой дом.
Аэндор? Теперь все встало на свои места. Библейский Аэндор? Место, куда перед свой смертью на склонах Гелвуи пришел Саул в поисках... ворожеи? волшебницы?
— Да, именно так меня называли, — холодно фыркнула она, — Аэндорская волшебница. Но это было очень давно, и в то время много было разного рода колдунов и ведьм. У меня был великий дар, но теперь в мире появился еще более могущественный. Я услышала о нем, о могучем даре чародея в своем долгом сне, и зов был столь настойчив, что разбудил меня. Мертвые считают его своим другом, а среди живых немало таких, кто боится его. Да... И тогда я решила поговорить с этим чародеем, о котором в мире мертвых
Гарри вгляделся в землю, на которой сидел, потрогал ее руками, но на них осталась лишь сухая пыль.
— Вы... здесь? — спросил он.
— Я превратилась в прах мира, — ответила она. — Мой прах здесь.
Гарри кивнул головой — два тысячелетия большой срок.
— Почему вы помогли мне? — спросил он.
— А ты хотел бы, чтобы меня прокляли все мертвые мира? — тут же откликнулась она. — Почему я помогла тебе? Потому что они попросили меня об этом! Все! Слава летит впереди тебя, Гарри! “Спаси его, — умоляли они, — потому что мы любим его!"
Гарри снова кивнул.
— Моя мать просила вас об этом.
— Твоя мать, да, но далеко не она одна, — ответила волшебница. — Конечно, она твоя главная защитница, но мертвых много. Она молила меня за тебя, да, но вместе с нею тысячи других.
— Но я не знаком с тысячами мертвых, — удивленно сказал Гарри. — Я знаю их не более дюжины, ну от силы два десятка.
И снова волшебница сухо и невесело фыркнула.
— Но они знают тебя! А разве я могу не прислушаться к просьбам собратьев по подземному миру?
— Вы действительно хотите помочь мне?
— Да.
— Вы знаете, что мне предстоит сделать?
— Да, мне рассказали.
— Тогда окажите мне любую возможную помощь — если, конечно, это ваших силах. Хотя, не сочтите это неблагодарностью с моей стороны, я сомневаюсь в том, что вы способны многим помочь.
— Думаешь? Но я обладала теми же способностями, которыми обладаешь ты, еще две тысячи лет назад. И разве я забыла свое искусство? Сам царь обращался ко мне за помощью, Гарри Киф!
— Саул? Ну, ему мало было пользы от этого, — сказал Гарри, но в голосе его не было и тени злорадства.
— Он просил меня открыть будущее, — как бы защищаясь ответила волшебница, — и я рассказала о том, что его ждет.
— А мое будущее вы можете предсказать?
— Твое будущее? — Она на минуту замолкла, потом заговорила вновь. — Я уже заглянула в твое будущее, Гарри, но лучше не спрашивай меня о нем.
— Что, все так плохо?
— Тебе предстоит совершить множество дел, исправить многие несправедливости. Но если я расскажу о том, что тебя ждет, у тебя может не хватить сил для выполнения этой задачи. Как и Саул, ты можешь исчезнуть с лица земли.
Сердце у Гарри упало.
— Я должен умереть?
— Какая-то часть тебя умрет. Гарри тряхнул головой.
— Мне не нравится тон, каким вы это сказали. Разве вы не расскажете мне подробнее?
— Больше я не стану ничего говорить.
— Тогда, быть может, вы поможете мне ориентироваться в измерении Мёбиуса? Я имею в виду умение находить нужное направление. Не представляю, что бы я делал, если бы вы не указали мне путь.
— Но я в этом ничего не понимаю, — озадаченно ответила волшебница. — Я всего лишь звала тебя, а ты слышал мой голос. Так почему бы тем, кто любит тебя, не указывать тебе дальнейший путь?