Некровные узы
Шрифт:
— Алекс, здесь необыкновенно, — зачарованно прошептала я, застыв в центре холла, от чего кативший наши чемоданы портье едва не влетел мне в спину. — Это просто сказка. Ты и я... в моём любимом городе... в этом чудесном месте. Даже не верится.
— Надеюсь, к концу поездки твои восторги не иссякнут, — слегка сжав мою руку, Алекс потянул меня к стойке ресепшен.
— Мистер Мерфи, рады снова видеть вас в числе наших гостей, — проворковала темноволосая красавица-администратор на чистом английском, — Мисс Эрриксон, — она повернулась ко мне, — надеюсь, перелёт несильно вас утомил.
Девушка выполняла свою работу, но делала это так доброжелательно и искренне, что
— Спасибо, — я взглянула на золотистый бейджик с ее именем, приколотый к её идеально белой рубашке, — Инес. Жду не дождусь, когда смогу побродить по любимому городу.
Без лишних разговоров и любезностей, Алекс взял из рук девушки смарт-карту, и притянув меня к себе, увлёк к лифту.
Когда дверь в номер распахнулась, я едва не завизжала от восторга.
— Люкс?! Боже мой! Боже мой! — я не переставала восторженно ахать, пока бегала из комнаты в комнату, оглядывая огромную кровать под шёлковым балдахином, роскошную гидромассажную ванну, переливающуюся чёрным золотом, и просторную гостиную с домашним кинотеатром. Распахнув двери балкона, изумлённо застыла на месте: с него открывался великолепный вид на проспект Пасео де Грасиа.
— Алекс, — я повернулась к нему, невольно прижав ладонь к груди, как если бы это помогло усмирить пустившееся вскачь сердце. — Это просто... я так счастлива сейчас.
Губы Алекса дрогнули в улыбке. В последнее время она всё чаще появлялась на его лице вместо привычной сардонической усмешки.
— Тебе нужно отдохнуть, Тина. Завтра нам предстоит насыщенный день.
Небрежно скинув с ног заоблачно дорогие ботинки, он потянул вверх ворот чёрного поло, и я, забыв о красотах Барселоны, уставилась на перекатывающиеся мышцы под загорелой кожей. Пожалуй, я никогда не смогу наблюдать за его наготой, не испытывая возбуждения. Этот мужчина был невероятно прекрасен.
Передёрнув плечами, так что свободный ворот платья соблазнительно слетел набок, обнажив ключицу, я решительно шагнула к нему. Желание коснуться его кожи казалось мне физической необходимостью, как есть или дышать.
— Нам необязательно ложиться прямо сейчас, — понизив голос, я скользнула подушечками пальцев по его прессу, — есть кое-что ещё, чем мы могли бы заняться.
Алекс перехватил мою руку до того, как она успела нырнуть под резинку боксеров.
— Сейчас мы ляжем спать, Тина, — он строго посмотерл мне в глаза. — Тебе нужно отдохнуть, потому что ты почти не спала в полёте.
Моя нижняя губа по-детски выпятилась вперёд и задрожала.
— В чём дело? Ты больше не хочешь меня? Я тебе надоела?
Издав тяжёлый вздох, Алекс взял мою безвольно повисшую руку и прижал к полурастёгнутой ширинке. Прикрытый мягкой тканью пах был твёрдым, как ствол дерева.
— Надеюсь, теперь вопрос с моим либидо снят, Тина? А сейчас ложись спать. Как я сказал, у нас завтра много дел.
Почувствовав одновременно смущение, оттого что я выставила себя неуверенной маленькой девочкой, и ликование из-за того, что Алекс желает меня так же сильно, как и я, закусила губу и кивнула в знак понимания. Аккуратно сняв платье, я положила его на спинку кожаного кресла и юркнула под одеяло. Алекс выключил свет и лёг рядом, по обыкновению, прижав меня к себе.
— Спокойной ночи, Тина, — раздалось мне в волосы, и знакомое расслабляющее тепло разлилось по груди, заставляя обмякнуть в его руках. Казалось, в мире не было места уютнее и надёжнее, чем объятия Алекса.
— Спокойной ночи, - моё сердце ускорило ход, и губы сделали то, от чего некоторое время мне приходилось себя отговаривать. — Я люблю тебя.
Сказав это,
Тело Алекса, прижатое ко мне, окаменело, идеальная тишина в комнате каким-то образом стала оглушающей. Через несколько секунд, поняла почему — я перестала слышать его дыхание. Лишь напряжённые удары сердца, вибрацией отдающиеся мне в спину, напоминали, что человек, лежащий позади меня, всё ещё жив.
— Много впечатлений за короткое время, Тина, — послышался его непривычно тихий голос. — Не стоит путать любовь с благодарностью.
Я дёрнулась под тяжестью его рук и быстро развернулась лицом.
— То, что я чувствую не имеет ничего общего с благодарностью, — жарко зашептала я, мечась глазами по его лицу, скрытому полумраком. — Я люблю тебя и никогда ещё не испытывала ничего подобного. Только рядом с тобой я чувствую, что по-настоящему живу. Я не знаю, как описать это чувство... оно такое большое...— от переполняющих эмоций на глаза навернулись слёзы, — самое сильное из всего, что мне доводилось испытывать. Я просто знаю, что люблю тебя. Мне никто не нужен, если ты рядом. Я всегда хочу быть с тобой. Могу смотреть на тебя вечность, и мне кажется, что ты самое красивое, что я, когда-либо видела в жизни. И для меня ты прекрасен, и внутри и снаружи...
Губы, прижавшиеся к моему рту, оборвали сбивчивое признание.
— Достаточно. Хватит, малышка.
Поцелуи коснулись моих щек, волос, и даже кончика носа, горячие пальцы гладили веки, губы, шею. Такие непривычные и от этого ещё более ценные прикосновения, вызывающие трепетную дрожь.
— Я люблю тебя, — исступлённо повторяла я, цепляясь за шею Алекса и сжимая лицо. — Мне так тяжело было молчать об этом... Пожалуйста, никогда не оставляй меня…
Тело Алекса перекатилось на меня, вдавив в упругий матрас.
— Я не стою твоей любви, Тина. Но, чёрт меня подери, если я от неё откажусь.
Оттянув тонкие полоски моего белья в сторону, он вошёл в меня одним длинным рывком. Воздух, смешанный со стоном, с шумом покинул моё горло, спина выгнулась дугой.
Ладони Алекса обхватили мои щёки, пока он непривычно медленно и нежно растягивал меня изнутри. Выходил до конца, чтобы снова погрузиться до основания, делая каждый толчок ощутимым и значимым. Не было привычных грязных разговоров, приказов и собственнических прикосновений. Только ритмичные движения во мне и его глаза, неотрывно смотрящие на меня. Впервые за всё время мы занимались любовью.
Я уснула почти сразу же, не найдя в себе силы даже сходить в душ. Мне приснился прекрасный сон: Алекс, широко улыбаясь, катал меня на качелях, и его губы отчётливо шептали: «Я люблю тебя, моя Тина».
***
Проснувшись, я села на кровать и огляделась по сторонам. Постель рядом была пуста, шторы плотно задёрнуты. Я бросила взгляд на экран своего айфона, лежащего на прикроватной тумбе — часы показыавали одиннадцать дня по Нью-йоркскому времени. Значит, в Барселоне сейчас пять. Выскользнув из кровати, я обошла весь номер в поисках Алекса, но его нигде не было. Простояв в душе тридцать минут и втерев в волосы ароматный «Джо Малон» из стеклянных пузырьков, обнаруженных на раковине, я замоталась в белоснежный халат и вышла в гостиную. Алекс всё ещё не вернулся, но на круглом деревянном столике красовался поднос, накрытый стеклянной крышкой. Под ней обнаружились румяные тосты, гранола, украшенная ягодами, и апельсиновый фреш. Выпив сок и прихватив тост, я вернулась в спальню, чтобы позвонить Алексу, но в этот момент он сам возник в дверях спальни.