Нексус
Шрифт:
Жулик рявкнул приказ в свою неработающую рацию, будто разговаривая с дежурным пультом. По этому сигналу Авария переключила электронный замок, а Жулик сунул в него украденный ключ.
Запищав, как парктроник машины, дверь скользнула в сторону.
Расправив плечи и приготовившись орать приказы, Жулик шагнул внутрь.
Глава 4
Банда
Келси сняла наушники, стараясь расслабиться.
Четверо охранников. Четверо зероев. Что может пойти не так?
– Винтерс, Янг! – закричал в соседней комнате Итан. –
Разумеется, голос звучал так, будто Итан тут всем заправляет. Это хорошо. Если его блеф не убедит охранников, все зерои отправятся прямиком в ближайшую камеру.
Келси была на подстраховке и понемногу транслировала на охранников свой кайф. Цепляла их на крючок уверенности, которая будто перла из горла Итана.
Это действовало. Из соседней комнаты хлынула волна облегчения, разрывая замешательство и страх. Они жаждали порядка, объяснений, почему звучит тревога и заперты двери.
Даже если Итан выглядел как блондинистая зубочистка в форме тюремного охранника.
– Вы двое! – кричал голос Итана. – Охраняйте шкафы с оружием! Pronto [1] ! Не подпускайте к ним никого!
Ладно, неудачный ход – напомнить об оружии, как будто их не муштровали. Их паника ударила как острая бритва. Келси попыталась погасить ее, вернуть их к расслабленности и доверию.
Дохлый номер. Ей казалось, что стены смыкаются.
Келси снова надела наушники и стала кайфовать с закрытыми глазами, покачиваясь в ритм.
1
Быстро (исп.). – Прим. пер.
Снаружи тюрьма была почти безмолвной, все эти души в отдельных камерах – словно вспышки ярости и отчаяния. Но как только прозвучал первый сигнал тревоги, заключенные объединились в толпу. Здесь, в коридорах, пахнущих хлоркой и сыростью, среди холодной стали и бетона, Келси стала частью толпы.
Столько людей взаперти. Столько жизней пропадает впустую.
Но она не могла позволить вони отчаяния остановить ее. У нее была работа. Заставить персонал подчиняться голосу Итана. Удерживать внимание других зероев на их задачах. Клип руководит. Жулик контролирует свои желания, чтобы его голос не запорол дело. Авария следит, чтобы напичканные электроникой двери не открылись и заключенные не взбунтовались.
Они должны выручить Вожака. Именно Нэт пристрелил Роя, спасая их жизни. Спасая Келси от превращения в нечто яростное и кровожадное. Ради него она была готова терпеть жар безнадежности тысяч заключенных.
Через минуту после того, как музыка затопила голову Келси, Чизара потянула ее вперед. Келси открыла глаза. Охранники подчинились приказам Жулика и побежали по проходу, который открыла для них Чизара.
Зерои бросились в пустой коридор.
– Долго еще? – спросила Келси, за музыкой почти не слыша собственный голос.
Клип впереди подняла руку. Пять пальцев – пять минут до встречи с Нэтом.
Келси улыбнулась. Еще пять минут она продержится. Большие,
Она могла притвориться, что это танцевальная вечеринка в какой-то старой заброшенной фабрике. С угрюмой толпой, которой просто нужна еще одна песня и еще немного пива, чтобы взбодриться.
Странно сравнивать это бесчеловечное место с вечеринкой. Но уединенные коттеджи, в которых прятались зерои, были не намного лучше. Все равно что жить в гробу. Здесь хотя бы были люди. Злые, сломленные, но человеческие существа.
Она вдохнула еще воздуха с антисептиками.
Присутствие Чизары справа ободряло. Вся такая уверенная в себе, после обрушения Эврики она сияла, как богиня. Келси купалась в этой экстатической энергии, чтобы не сорваться.
Итан был не таким бодрым, но пока держался. Она никогда не видела его настолько решительным. Хотя для него, наверное, важнее было не спасти Нэта, а выбраться живым.
«Хватаем Вожака и уходим», – пообещала им Клип.
До сих пор Клип держала свои обещания. Она была хорошим руководителем, но сейчас все было намного сложнее, чем воровать еду или прятаться. Одно дело тщательно продумать план побега из тюрьмы с помощью трех друзей с суперспособностями, и совсем другое – его выполнить.
Папа сидел в тюрьме дюжину раз, но Келси никогда его там не навещала. Ее пугало то, что каждый раз после возвращения у него прибавлялось морщин. А эта тюрьма особого режима была гораздо хуже обычных. Подобное место уничтожило бы папу. Злоба и изоляция здесь сгустились до твердости бетонного пола.
И здесь сидит не одна банда. Здесь их дюжины, разделенные по вере, расам и ненависти. Если Чизара откроет не ту дверь, зерои могут забыть о побеге. Заключенные примутся убивать друг друга, и зерои попадут под удар. Все, кроме нее. Келси станет чем-то другим.
В неистовой буре тюремного бунта она станет Роем. Сосудом разочарования, ярости и убийства, и каждый заключенный будет марионеткой в ее алчных руках.
Эта мысль потрясла так, что перехватило дыхание. Временами она все еще представляла, каково было бы присоединиться к Квинтону Уоллесу, предать остальных зероев. Представляла всю эту абсолютную раскрепощенность и ничем не сдерживаемую алчность.
Она ощущала голод тюрьмы вокруг, ярость – все эмоции, с помощью которых Рой господствовал над толпой. Они ее искушали. Она чувствовала, что заключенные в своих изолированных камерах сливаются в единого зверя толпы. Он звал ее.
Келси ринулась на поиски другой эмоции. Любой, которая сможет пересилить жажду крови и мести. И нашла ее. Чувство, которое никогда не ожидала обнаружить в этом месте.
Гордость.
Жизнь в тюрьме дает статус, а жизнь в тюрьме строгого режима делает элитой преступного мира. То же самое с охранниками. Им платят больше, они рассказывают крутые байки о трудных заключенных, которых они сломали. И строгая изоляция только подстегивает эту гордость, еще одно доказательство этой поголовной крутизны.