Неладно что-то в нашем королевстве, или Гамбит Минотавра
Шрифт:
— К чему вы клоните?
— К тому, что святой Звлкикс вовсе не святой тринадцатого столетия, а некая разновидность странствующего во времени преступника. Он совершает незаконное путешествие в тринадцатый век, записывает историю, как помнит, а затем катапультируется обратно, чтобы позаботиться о свершении своего последнего Откровения.
— Зачем? — спросила я. — Если Хроностража об этом прознает, ему в буквальном смысле слова не родиться. Какой смысл подвергать себя угрозе устранения ради возможности прославиться всего лишь на несколько
Мильон пожал плечами.
— Не знаю. Я думал, вы сумеете мне помочь.
Он умолк.
— Скажите, Мильон, существует ли какая-нибудь связь между Ганом и овинатором?
— Конечно! Вам бы почаще читать «Теоретика заговора»! Хотя большинство проведенных нами связей между тайными технологиями и власть имущими зыбки, как туман, эта прослеживается четко: его личный помощник Стрихнен работал с Дэррмо-Какером в техническом отделе «Голиафа». Если у «Голиафа» есть овинатор, то и у Гана он тоже есть. Значит, вы в курсе, для чего он предназначен?
Я рассмеялась. Именно это я и хотела услышать.
— Сами увидите. Кстати, — добавила я с крепнущей ежесекундно надеждой, — вам ничего не известно о старой биоинженерной лаборатории «Голиафа»?
— О-о-о! — воскликнул энтузиаст, оседлавший любимого конька. — Скажете тоже! Старые голиафовские лаборатории находятся в месте, которое мы называем Сектор номер двадцать один, в пустынном районе Среднего Уэльса, в долине Элан.
— Пустынном в переносном или прямом смысле?
— В смысле, что туда никто не заходит, за исключением водонадзорных чиновников, а у нас имеются ничем не подтвержденные данные, преподносимые нами как факт, что несколько официальных лиц пропали там без вести. В любом случае район недоступен, поскольку окружен оградой под напряжением.
— Чтобы люди туда не совались?
— Нет, — медленно проговорил Мильон, — чтобы наружу не повылезли результаты голиафовских экспериментов. Весь Сектор номер двадцать один кишит химерами. У меня куча файлов с сомнительными историями о людях, сумевших туда попасть и, по слухам, исчезнувших без следа. А почему вас так интересует эланская лаборатория?
— Наша ангелоподобная транснациональная корпорация тайно проводила незаконные генетические эксперименты на людях.
Мильон едва не хлопнулся в обморок от количества обрушившихся ему на голову сведений. Очухавшись, он предложил свою помощь.
— Найдите любые снимки, планы, схемы — все, что может пригодиться при посещении объекта, — попросила я.
Мильон вытаращил глаза и нацарапал что-то в своем блокноте.
— Вы собираетесь проникнуть в Сектор номер двадцать один?
— Нет, — поправила я, — мы. Завтра. Выезжаем ровно в семь утра. Сумеете разыскать требуемое?
Он прищурился.
— Я могу добыть для вас информацию, мисс Нонетот, — произнес он, сверкнув глазами, — но не за так. Позвольте мне быть вашим официальным биографом.
Я протянула руку, и он с благодарностью
— Договорились.
Вернувшись в дом, я застала Лондэна за разговором с крашенным в блондинистую масть мужиком. Очки в яркой оправе и крошечная эспаньолка под нижней губой дополняли образ панка.
— Дорогая, — сказал Лондэн, хватая меня за руку, которую я только что положила ему на плечо, — это мой добрый друг Шелки О'Пер.
Я поприветствовала гостя. Он мало отличался от прочих писателей-фантастов, виденных мною в жизни. Придурковат, но в целом приятный парень.
— Это вы написали сериал про императора Зарка, — сообразила я.
— Ну почему никто никогда не говорит о моих нормальных книгах? — поморщился он. — Всем только Зарка и подавай! Я ведь затеял это в шутку: просто свалил в кучу дурные штампы фантастической литературы, и разрази меня гром, если не получилась самая популярная вещь из когда-либо мной написанных!
Я вспомнила, о чем мне говорил император Зарк.
— Кажется, вы собираетесь его прикончить?
Шелки подскочил.
— Откуда вы знаете?
— Она работает на ТИПА-27, — объяснил Лондэн, — а они знают все.
— Мне-то казалось, там помешаны на классике.
— Мы работаем со всеми жанрами, — заверила его я. — По причинам, которые я не могу вам открыть, советую высадить Зарка на необитаемую планету, а не подвергать его унижению публичной казни.
Шелки рассмеялся.
— Вы говорите о нем как о живом человеке!
— Она очень серьезно относится к своей работе, — заметил Лондэн без тени улыбки. — Рекомендую тебе внимательно прислушаться ко всему, что она скажет. Тут дело непростое.
Но О'Пер уперся.
— Я хочу прикончить его раз и навсегда, чтобы никто не мог заставить меня написать еще один роман о Зарке. Спасибо за книжку, Лонд. Провожать не надо.
— Шелки грозит опасность? — спросил Лондэн, как только тот ушел.
— Вполне возможно. Не уверена, работают ли заркийские лучи смерти в реальном мире, но как-то не хочется проверять это на О'Пере.
— Но ведь эта штука вымышленная? Давай сменим тему. Чего хотел твой сталкер?
— Знаешь, Лондэн, дела идут на лад, — улыбнулась я. — Надо звякнуть Безотказэну.
Я быстро набрала номер.
— Без? Это Четверг. Я придумала, как перебраться через границу. Приготовь все к завтрашнему утру. Встречаемся на «Лее Деламар» в восемь… потом расскажу… Брек и Мильон… там и встретимся. Пока.
Я позвонила Бреку и сказала ему то же самое, затем поцеловала Лондэна и спросила, не согласится ли он покормить Пятницу самостоятельно. Конечно, он согласился, и я рванула на встречу с Майкрофтом.
Вернувшись, я как раз успела помочь Лондэну вымыть Пятницу, рассказать малышу сказку и уложить его спать. Было еще не поздно, но мы отправились в постель. Нынешней ночью от смущения не осталось и следа, и мы быстро разделись. Он потянул меня на кровать и кончиками пальцев…