Неласковый отбор для Золушки

Волкова Лана

Эти мужчины такие целеустремленные, так четко знающие, чего хотят. Нет, я понимала их правоту. Их цель благородна. Они бьются не за личную власть. Они действительно хотят свободы для своего мира.

Но быть лишь инструментом, пусть и для благородных целей…

Я не нашла сил спорить дальше. Позволила Федару проводить меня в отведенные покои.

— Надеюсь, удобно устроишься. Если что не понравится — сразу говори. Я сам прослежу, чтобы исправили.

Что-то в его интонациях меня насторожило. Конечно, об оружии надо заботиться. Но в заботе Федара мне почувствовалось

нечто слишком личное. И мне это не понравилось.

Экая привереда. Используют как инструмент — не нравится. Проявляют личный интерес — тоже не нравится. И ведь симпатичный мужчина проявляет.

Апартаменты мне выделили и в самом деле роскошные. Еще шикарнее, чем во дворце наместника. Ну что же, Чередник, почувствуй себя важной шишкой. И помни, что за все придется заплатить очень высокую цену.

Федар стоял рядом и пристально разглядывал меня, пока я озирала новое жилище.

— Ну как?

— Замечательно. Благодарю тебя и твоего деда.

Решила тоже перейти на «ты». С Элганом я так и не смогла, хотя он тоже сразу начал «тыкать». А с Федаром оказалось проще…

— Что я могу еще сделать для тебя, Юлия?

Лететь поскорее во дворец за Леоном и оставить меня в покое, вертелось на языке. Но я вдруг вспомнила, что мне важно было прояснить.

— Скажи… Ненастоящие Кей Ла Мо… те, кого ловит и судит Магический надзор… что с ними случается, когда их приговаривают к изгнанию? И куда их изгоняют, кстати?

— За пределы Веравина. Веравин — земля, где работает магическая защита. Она предотвращает вторжение демонов, хотя не исключает их единичные прорывы. Приговоренных к изгнанию выдворяют туда, где защита не действует.

— И вы не пытались их спасти? Просто сидели в своем логове и вынашивали планы, как свергнуть настоящих Кей Ла Мо? В это время рядом гибли невинные люди, а вы не пытались им помочь?

— Пытались, — сухо ответил Федар. — И помогали. Не упрекай заранее. Среди нас, хранителей первой крови, есть те, кто патрулирует приграничные земли. Я был в патруле два года. Если мы успеваем перехватить изгнанника, то открываем ему портал в хейос… в его безопасную часть, не оккупированную агрессивными созданиями. Любой хранитель обладает способностью ненадолго открыть портал хейоса и защитить его от демонов. Мы не ведаем, куда отправляем несправедливо обвиненных людей. Не можем обеспечить им лучшую долю на новом месте. Но знаем лишь, что там они смогут выжить. Увы, спасти удается не всех. Нас мало, и мы не вездесущи.

Федар рассказывал еще и еще, но я почти не слышала. Сердце колотилось, как отбойный молоток, грохот отдавался в ушах.

— Федар… Получается, ты можешь открыть портал на Землю?

— Увы, Юлия. В конкретное место — нет. Мы не в силах рассчитать это. Мы даже не можем видеть, куда приведет наш портал. Все, что мы знаем, — место пригодно для жизни, и там нет агрессивных сущностей. Только и всего.

Он криво усмехнулся, видя мою гримасу разочарования.

— Прости, Юлия. Я не сумею отплатить тебе возвращением домой. Поищи в мелодиях сирены. Может, есть и на такой случай.

Врет? Хочет удержать в Веравине? Или на самом деле не может? Спеть

бы сейчас мелодию истины. Но у меня оставался еще один вопрос.

— Ты знаешь, мать Рианны Дайну Вальдер смогли так спасти?

Он покачал головой.

— Я был ребенком в то время и жил в Тангри. Но если тебе это важно, могу узнать.

— Будь так добр. Я… заинтересовалась ее судьбой, когда была в теле Рианны.

— Я поговорю с парой хранителей, когда вернусь из дворца. Отдыхай, Юлия. Хорошего тебе дня.

Он вышел, бросив на меня странный нечитаемый взгляд. И этим вновь напомнил Элгана. Как все-таки похожи эти непримиримые враги. Что станет с ними теперь, к чему приведет эта вражда?

ГЛАВА 51

Элгану хотелось разнести к демонам дворец наместника. Вместе с хозяином и всеми обитателями.

Это уже просто смешно. Второй раз Юлию увели у него из-под носа. Когда он был абсолютно уверен в ее недосягаемости для всего мира. Могло быть смешно — если бы касалось кого угодно, но не Юлии. Его сирены.

Нет, просто — его Юлии. Сирена она или обычная девушка — плевать. Не важно, как полезна ему ее особая магия. Не важно, откроет она врата хейоса или нет. Она должна быть рядом. Он должен знать, что ей ничто не угрожает. А она должна знать, что ей не угрожает он.

Но она так и не успела убедиться. Снова пропала. Сгинула в неизвестности.

Первым он подумал на Леона. Логично и очевидно. Наместник заявил, что лишь его добровольное касание может активировать ключ. И вот ключ сработал, а девушки исчезли.

Но Леон сам рвал и метал. Слишком натурально, чтобы Элган его заподозрил. Даже пинал кристалл в ярости, будто бездушный магический объект был виновен в пропаже девушек. Не удержал защиту.

Но еще сильнее, чем буйство наместника, Элгана убедило его вчерашнее хвастовство. Если бы Леон замышлял увести Рианну, а заодно Юлию от придворного мага, не стал бы горделиво расписывать, что никто другой не может активировать ключ. Наоборот, нашел бы лазейку.

Но кто, кроме главы рода наместников, мог воспользоваться ключом и проникнуть к Источнику?

У Элгана, разумеется, была кандидатура. Все та же проклятая ведьма. Она уже уводила Юлию из его собственной спальни. Видимо, Источник ей тоже не помеха.

Если бы Элган мог вцепиться суке в глотку. Разорвать на части и скормить демонам. Откуда она взялась? Что за сила стоит за ней? Тангрийцы слыли в Веравине матерыми торгашами и жуликами. Но никак не сильными чародеями. И тут — неслыханная магическая мощь у одной из них. Откуда?

Лишь одну проблему новое похищение решило — если так вообще можно сказать. Проблему с Ионом. Когда король обнаружил, что девушек нет в старом убежище, Элган признался, что решил раскрыться Леону ради большей безопасности сирены. И ничуть не солгал, выражая ярость от случившегося.

— Это дело рук проклятой ведьмы Лаш! — бушевал он не хуже Леона, пинавшего кристалл. — Как она вскрыла защиту? Кто за ней стоит?

Маг повторял те же вопросы, что задавал себе сам. Может, король быстрее, чем сам Элган, найдет ответы. Но Ион нашел другого крайнего.