Нелегалы 2. «Дачники» в Лондоне
Шрифт:
Несколько минут она продолжала стоять на краю кладбища, соображая, что ей предпринять в сложившейся ситуации. «Может, мне сделать большой крюк и подойти к тайнику с противоположной стороны?» — пришла ей мысль. Так она и поступила. Но дорожных рабочих на прежнем месте уже не оказалось. И вообще их нигде не было видно. Отыскав кусочек фольги, обозначавший место закладки тайника, Хелен снова проверилась. «А вдруг он начинен электронной сигнализацией? — внезапно мелькнула у нее мысль. — А группа захвата окопалась где-нибудь поблизости…» Посмотрела на часы: на обработку и возврат материалов у нее оставалось мало времени. Решила рискнуть, надеясь в случае чего спастись бегством: добежать до своей машины раньше группы захвата. Еще раз убедившись, что за ней никто не следит, она присела на корточки и быстро начала разгребать землю. Как
— В чем дело, сэр? — спросила она, стараясь внешне сохранить спокойствие. В это время подошли еще двое полицейских с радиопереговорными устройствами в руках. «Черт возьми, неужели за мной все же следили с помощью «радиожучка»? — пронеслась в ее голове тревожная мысль. — Ну что ж, чему быть, того не миновать».
Улыбающийся полицейский, поигрывая дубинкой, подошел к дверце «мерседеса» и вежливо произнес:
— Извините, миссис, но багажник машины следует всегда закрывать. Разрешите мне захлопнуть?
— Да ради бога, — весело обронила она и посмотрела назад: багажник был действительно открыт (бросив монтировку и запасное колесо, она забыла его закрыть).
Сделав вид, что ничего страшного не произошло, Хелен поблагодарила полицейского за услугу, остальным двум кокетливо подмигнула и, включив мотор, резко рванула с места — не выдержали нервы.
Волнения и тревоги Хелен, связанные с изъятием материалов из тайника, оказались ненапрасными: информация, доставленная ею, представляла большую ценность для советского МИДа и Министерства обороны. Эта ценность определялась тем, что совершенно секретные документы Адмиралтейства раскрывали:
— результаты испытаний военно-морской техники, в том числе гидроакустических приборов;
— сроки и место проведения маневров военно-морских сил стран НАТО.
— планы совместных действий сухопутных, военно-воздушных и военно-морских сил Великобритании на случай чрезвычайных обстоятельств, военных конфликтов и региональных кризисов;
— унизительное для англичан соглашение с американцами о поставке атомной энергетической установки устаревшего типа для строительства подводной лодки «Дредноут».
Но прежде чем эта важная информация, изложенная на ста двадцати листах, была передана в Центр, дом Крогеров на несколько дней и ночей снова превратился в неприступную крепость. Питер, считавший, как всегда, что от быстроты обработки и пересылки в Москву материалов зависит своевременность принятия решений на правительственном уровне, работал в фотолаборатории по двадцать часов в сутки. Чаще всего по ночам. В этот напряженный период Хелен получила из Центра радиограмму о скоропостижной смерти отца Питера и захоронении его на нью-йоркском кладбище в Рочелл-парке. Она решила не сообщать об этом мужу до тех пор, пока он не закончит все работы в домашней фотолаборатории. Когда Питер вышел из нее, то казалось, что даже внешне он сильно изменился: от недосыпания покраснели веки глаз, на запавших небритых щеках и подбородке выступила густая игольчатая щетина.
После того как он привел себя в обычное состояние, Хелен показала ему радиограмму.
Известие о смерти отца ошеломило Питера: закрыв лицо руками, он чуть слышно запричитал:
— Господи! Прости меня за то, что я не уберег его… Если бы я съездил к нему хоть на денек, он бы еще крепился, остался бы живым. Мне не случайно так сильно хотелось увидеться с ним… Я как будто предчувствовал, что скоро его может не стать…
Хелен никогда еще не видела мужа таким подавленным,
— Не надо, Лона… Прошу тебя… не надо… Я знаю, что не вернешь его теперь…
Неожиданно кто-то постучал в дверь. Хелен вышла открывать. Вскоре она вернулась вместе с Лонсдейлом, сообщив ему на ходу о смерти отца Питера. Гордон, выразив ему свое соболезнование, сказал:
— Твой отец, Пит, прожил долгую жизнь и увековечил себя хорошим сыном…
На лице у Питера что-то дрогнуло, зрачки глаз сузились, на лбу выступили мелкие капли пота. Он так сильно сжал кулаки, что костяшки его пальцев побелели. Сделав усилие, чтобы сдержать себя, он тихо обронил:
— Большой грех лежит и на тебе, Гордон: отец мог бы еще жить, если бы я навестил его… Но ты почему-то всегда был против этого… Хотя сам не раз уже бывал дома… [39]
Лонсдейл не ожидал от него такого упрека.
— Если ты считаешь, что я виноват, — заметил он, — то прости меня, Пит. Но ты же знаешь, смерть не спрашивает, кому, когда, где и как умереть…
— Если можно, оставьте все меня… Хочу побыть один…
Хелен жестом дала понять Лонсдейлу, чтобы он безропотно следовал за ней. Когда они шли в другую комнату, она тихим голосом сообщила, что для него тоже поступила радиограмма из Центра. Взяв с книжной полки томик Уитмена, она вытащила из него отпечатанный на машинке листок бумаги и подала его Лонсдейлу.
39
Гордон Лонсдейл, как все английские служащие, получал двухнедельный отпуск и проводил это время не «просто так» в Англии, а ездил домой, к семье. Центр шел на это, прекрасно понимая, что чувство родины, чувство семьи надо удерживать и у разведчика-нелегал а. Как Антею, ему тоже надо было периодически прикасаться к источнику своей силы — родной земле. Осуществить поездку домой для нелегала — дело непростое, но Лонсдейл, будучи к тому времени уже миллионером, мог позволить себе на собственной морской яхте уйти со своим верным помощником на пару недель в Северное море и где-то в нейтральных водах пересесть на всплывшую из глубин Атлантического океана «попутную» подводную лодку, не имевшую опознавательных знаков, а затем вынырнуть где-нибудь возле Мурманска или Ленинграда.
В директиве Центра говорилось:
Нами получены подтверждающие вашу информацию сведения о том, что СИС совместно с ЦРУ разработаны специальные вопросники по сбору разведывательной информации в разных странах мира.
Просим приложить максимум усилий по добыванию копий вопросника по социалистическим странам, в том числе по СССР.
Прочитав, Лонсдейл возвратил Хелен радиограмму.
— Что, непростое задание? — спросила она.
— Да нет. Центр поздновато спохватился. Первое донесение я отправил полгода назад через Родина, [40] и, пока перепроверяли информацию, поезд ушел… Но ничего, постараемся получить то, что надо Центру.
Лонсдейл достал из кармана сложенный вчетверо листок бумаги и передал его Хелен:
— Об этом надо радировать как можно быстрее.
— Что здесь?
— Почитай.
Хелен развернула листок и начала читать про себя:
Ваше задание по Портону выполнено. В ближайшее время контейнер с результатами микробиологических исследований будет направлен вам через курьера. В контейнере несколько десятков, а может быть, и сотни бактерий. При обращении с ними необходимо соблюдать особую осторожность и иметь в виду, что один микроб страшнее взрыва термоядерной бомбы.
40
Генерал-майор Родин Борис Николаевич, резидент внешней разведки в Лондоне. Руководил работой завербованного сотрудника британской СИС Джорджа Блейка