Нелегкий день. Из первых уст об операции «морских котиков» по ликвидации Усамы бен Ладена

Оуэн Марк

Вторая группа с пулеметом начала спускаться вниз по склону. Ей удалось уничтожить не менее пяти боевиков, которые пытались прорваться к нам с гранатометами и тяжелым стрелковым вооружением. Пулеметчику пришлось выпустить длинную очередь по меньшей мере из тридцати патронов, чтобы достать последнего из часовых, укрывавшегося в пересохшем русле.

Через несколько минут послышался шум двигателей АС-130. В наушниках было слышно, как наш командир взвода дает целеуказания экипажу самолета, наводя его на группы боевиков, приближавшихся с севера.

– Дальше

действуйте самостоятельно, – сказал я своим людям и отправился на помощь к Чарли, чтобы очистить проход между домами. Все здания стояли на таких же террасах, как и та, с которой мы спустились.

Проход был узким и длинным. Его дальний конец невозможно было разглядеть, так как повсюду были навалены кучи мусора. Я постоянно путался в бельевых веревках, протянутых между домами.

Мы с Чарли заняли позиции у противоположных стен. Я держал под прицелом его сторону, а он мою. Это была стандартная тактика взаимного прикрытия.

Медленно пробираясь по проходу, мы старались производить как можно меньше шума. Здесь главное – это правильно выбрать скорость. На открытых участках мы передвигались быстро, а затем останавливались и прислушивались. Мы уже миновали примерно половину прохода, когда Чарли открыл стрельбу.

Я застыл на месте. Мне не видно было, что творится впереди на моей стороне. Выпустив короткую очередь, он продолжил движение. Я заглянул вперед и увидел афганца, который медленно сползал по стене в нескольких метрах от меня. Из рук у него выпал автомат.

Обычно мы носим на себе около 25 килограммов различного снаряжения, включая и пуленепробиваемые пластины, вставляемые в специальные карманы жилета. Ни у меня, ни у Чарли их сегодня не было.

Дойдя до самого конца прохода, мы сделали короткую передышку, чтобы прийти в себя.

– Если меня сегодня убьют, не говори моей маме, что я не взял с собой бронепластин, – шепнул я Чарли.

– Договорились, – ответил он. – Я хотел попросить тебя о том же.

* * *

Спустя некоторое время мы услышали по радио: «Все чисто». Объект был полностью под нашим контролем, но теперь еще предстоял тщательный осмотр и сбор улик. Как правило, мы фотографировали трупы, сносили в одну кучу оружие и боеприпасы, а также забирали с собой все флэшки, компьютеры и документы.

Эта процедура была отработана годами. Она имела целью обезопасить себя от ложных обвинений, будто мы убиваем невиновных крестьян. Мы знали, что через несколько дней после рейда старейшины деревни обязательно придут в ближайший опорный пункт войск НАТО, чтобы обвинить нас в убийстве мирных жителей. Эти «мирные жители» лежали сейчас перед нами, вооруженные РПГ и АК-47. Чем больше доказательств мы соберем, тем легче будет отметать все обвинения.

– Время поджимает, ребята. Заканчивайте быстрее, – крикнул взводный. – К нам еще подходит противник с севера.

Его голос заглушил грохот 120-миллиметровых пушек с АС-130. Снаряды ложились в нескольких сотнях метров от нас ниже по долине.

Я взглянул на часы. Было уже начало пятого. Скоро должно светать. От беспилотных разведчиков были получены данные, что все больше боевиков движется в нашем направлении.

Закончив фотографирование, мы сложили найденное оружие и боеприпасы в центре двора и заложили взрывчатку, установив на взрывателе пятиминутное замедление.

Выслав головной дозор, мы быстро и бесшумно двинулись назад по тому же пути, как пришли. Вскоре раздался взрыв. Я обернулся и увидел поднявшийся над двором огненный шар. Оружие и снаряжение талибов было уничтожено.

Идти обратно было намного легче. У нас в крови бурлил адреналин от осознания того, какое дело мы только что провернули. По пути несколько раз приходилось останавливаться и наводить самолет на группы боевиков, которые пытались нас преследовать. Нам не хотелось оставаться в долине дольше, чем нужно, тем более при свете дня.

Спустя три часа после операции мы вернулись на базу. Парни расселись на полу у стен в полном изнеможении. Прокопченные и грязные, они жадно глотали воду, питательный гель и вообще все, что попадалось под руку.

В оперативном штабе мы сдали капитану все собранные улики и доказательства. Теперь ему было что предъявить старейшинам, когда они придут жаловаться.

– Лично мы ликвидировали семнадцать боевиков, – доложил взводный капитану, – еще семь-восемь уложил АС-130.

Капитан с трудом сдерживал удивление, рассматривая на компьютере фотографии. Ему вряд ли когда-нибудь представилась бы возможность вести наступательные действия против талибов. Его задача заключалась лишь в том, чтобы защищать деревню и дороги, ведущие в долину. Капитан был явно доволен тем, что мы уничтожили столько боевиков, которые постоянно терзали его опорный пункт своими нападениями.

Сидя в вертолете, который вез нас обратно в Джелалабад, я мог наконец осмыслить все, что произошло. Мне и самому было удивительно, что нам удалась такая стремительная операция, проведенная без каких-либо серьезных потерь.

Ночной марш по горам и атака объекта могли служить примером для учебника. Эта операция включала в себя все то, чему мы научились в ходе предыдущих миссий.

Вместо того чтобы спускаться по тросам прямо на цель, мы подобрались к ней скрытно.

Вместо того чтобы взрывать двери, мы тихо прокрались в дома и застали противника врасплох.

Вместо того чтобы орать и крушить все вокруг, мы использовали глушители и старались производить как можно меньше шума.

Мы воспользовались местными тропами, двигались налегке и переиграли противника по его же собственным правилам. Всего же мы уничтожили почти двадцать хорошо вооруженных боевиков, не понеся потерь. Этот рейд стал еще одним доказательством того, что хорошее планирование и скрытность действий представляют собой смертельное оружие.

Глава 9

Новости из Вашингтона