Нелинейная зависимость
Шрифт:
— Ну что? — нетерпеливо спросила Галина.
— Кажется, я могу встать, — улыбнулся Андрей.
— Так давай же скорее! Я уже изнемогаю от нетерпения. Хочешь, я тебе покажу кое-что секретное?
Она украдкой распахнула полы белого халата, и Андрей увидел, что под ним ничего нет.
— Нравится? — Она запахнулась вновь.
Андрею с трудом удалось скрыть отвращение, спрятав его за глуповатой улыбкой. Но Галина, похоже, была еще инфантильнее, чем Андрею показалось вначале, — мимикой ее было обмануть так же легко, как ребенка, она различала лишь самые простые эмоции, совершенно не выделяя
— Здорово, — через силу ответил Андрей.
— Давай бери меня под руку и пойдем в изолятор. Я там сдвинула две кровати.
Андрей изобразил крайнее смущение.
— Что-то случилось? — насторожилась Галина.
— Я ведь не знал, что встречусь с тобой здесь… — опустил он глаза.
— И что?
— У меня нет презервативов. У тебя есть?
— А зачем они? — удивилась медсестра.
— Без них негигиенично. К тому же ты можешь забеременеть.
— Ну, не обязательно же все делать по-настоящему. Есть много разных способов доставить удовольствие друг другу.
— Но я хотел по-настоящему!
— Честно? — В глазах Галины мелькнула радость.
— Да. А почему это тебя так удивляет?
— Потому что мужчины никогда не хотят этого делать со мной. Точнее, у них не получается. Это из-за того, что я толстая.
Андрей понял — придется идти ва-банк.
— Мне как раз такие и нравятся, — сказал он. — У меня все получится, только нужен презерватив.
— Но у меня нет, — расстроилась медсестра. — Я думала, что будет как с другими.
— Может, тогда лучше отложить свидание на завтра? — осторожно спросил Андрей.
— А ты потерпишь? — так же осторожно поинтересовалась Галина.
— Да. Один день смогу.
— Наверное, так будет лучше. — В ее глазах загорелась надежда. — Зато все будет по-настоящему. Я всегда мечтала попробовать, что чувствуют счастливые женщины. Завтра я куплю то, что нужно.
— Возьми сразу побольше, — посоветовал Андрей. — А то когда я заведусь, остановиться уже не могу.
— Хорошо. А сегодня?
— Не надо размениваться на мелочи, — ободряюще подмигнул Андрей. — Иначе завтра ощущения уже не будут такими острыми. Лучше сейчас выспаться.
— Да, ты прав. Ложись, ложись. Спокойной ночи, хороший мой.
— Спокойной ночи.
Андрей хотел добавить что-то вроде «дорогая» или «любимая», но решил, что это может показаться перебором. Когда Галина вышла и прикрыла за собой дверь, Андрей лег на спину и уставился в потолок. Он хотел выждать какое-то время, опасаясь возвращения перевозбужденной толстушки.
Выждав минут десять, Андрей открыл тумбочку и вынул фотоаппарат. Собрал короткий штатив, подключил кабель к «компакту» и запустил программу управления фотокамерой. Окно пришлось приоткрыть, света для экспозиции и так было немного. Хотя освещенные окна, скорее всего, выйдут достаточно четкими.
— Начинается… — раздался в полутьме голос дяди Коли. — Ты что, днем не можешь делать свои дела?
Андрей привычно отмолчался, уже давно поняв, что дядя Коля говорит сам с собой, слабо воспринимая окружающие события. Затем он включил аппарат и настроил изображение по сетке видоискателя. Город мелко дрожал, слегка расплываясь, — видимо, какая-то мелкая вибрация передавалась в штатив через подоконник. В щель между приоткрытыми
Андрей перебросил изображение на экран «компакта» и запечатлел первый снимок. Действительно, четкость вполне удовлетворительная. Для анализа сойдет, а больше ничего и не нужно. Он выставил режим программы на четыре снимка в час и установил будильник, который подаст сигнал после окончания работы. Теперь можно лечь и расслабиться. Даже поспать.
Андрей закрыл глаза и представил, как город позирует перед камерой, выгибая дуги дорог, растягивая мосты, жонглируя разноцветными огнями и перемигиваясь светофорами…
Проснулся он от сигнала будильника, нащупал кнопку «компакта» и вдавил, чтобы машинка умолкла. Когда пиликанье стихло, послышался тонкий стрекот сверчков. Город молчал, большинство огней погасло, и лишь на высоких зданиях алели точки габаритных ламп. Недостроенное здание Торгового центра в рассветном зареве виднелось особенно хорошо. У высоченной башни верхушка была освещена розовым сиянием еще невидимого восхода, а чем ближе к основанию, тем больше тени, отчего верх казался шире, чем низ.
Андрей сложил фотоаппарат обратно в сумку и убрал в тумбочку, затем уже на компьютере бегло просмотрел фотографии. Изображение быстро меняющихся снимков ему понравилось — город жил в ускоренном темпе, часто мигая огнями, а по дорогам катились световые волны транспортного потока.
Андрей подумал над алгоритмом первичного анализа и сел набивать программу на OPL. Закончил он, когда окна дальних домов уже отражали солнце, запустил анализатор и удобно устроился на подушке. Теперь осталось только ждать результата.
Утром его разбудила Галина — ставила градусник. Затем потянулась надоевшая больничная рутина — врачебный осмотр, завтрак, угрюмые санитары.
«Скорее бы выбраться!» — думал Андрей, когда его катили на перевязку.
В перевязочной Галина его ужаснула. У нее были накрашены брови, губы и ресницы, причем ярко и вызывающе, как у дешевой вокзальной проститутки.
— Тебе нравится? — улыбаясь, спросила она.
— Слов нет, — выдохнул Андрей и тоже состроил улыбку.
Даже по тупым мордам санитаров было понятно, что Андрей уже стал посмешищем всего отделения. А если эта история выйдет за пределы больницы? Об этом не хотелось даже думать, но нехорошее предчувствие все равно камнем лежало на сердце. Давило. И так у Андрея репутация донжуана, но, если кто-то в институте узнает о его связи с этим жирным чудовищем, шуточек хватит на два года вперед.
Галина срезала бинты, в этот раз даже не размачивая их раствором.
— Поздравляю, — искренне сказала она. — Заживление кожи практически закончилось. Уже сейчас ты можешь спокойно гулять по улице. Правда, недолго. — Она подумала и добавила: — Но ты не бойся, выписываться тебе совершенно не обязательно. Я поговорю с доктором, и он продлит лечение подольше, чтобы мы с тобой не расставались.
— Я мог бы и после выписки заезжать к тебе хоть каждую ночь.
— Правда?
— Конечно. Кроме того, у меня есть работа, которую я считаю очень важной. Поговори лучше, чтобы меня выписали как можно скорее, а по ночам мы будем проводить время вдвоем.