Нелинейная зависимость
Шрифт:
— Почему они не вызовут помощь? — удивился Андрей.
— Они вызвали! — ответила Лыська. — Только как нас теперь искать?
Она сбавила скорость, и мотор заурчал ровно, без оглушающего надрыва.
— По приметам можно найти, — пожал плечами Андрей.
— Это вряд ли, — весело рассмеялась девушка. — Иначе нас бы всех уже давно переловили.
— Но ведь всем патрулям уже передали.
— А толку? — Она свернула в малоприметный проулок с Бульварного кольца и остановилась, заглушив двигатель. — У нас час до времени сбора.
— А
— По плану три-двенадцать.
— Понятно, — усмехнулся Андрей.
— Ничего тебе еще не понятно. — Лыська перекинула ногу через сиденье, усевшись на него как на диван. Кисточки над ушами забавно покачивались. — Пойдем менять приметы.
— Это еще как?
— Узнаешь.
Она слезла с мотоцикла и направилась в глубину двора.
— Сумки отстегни от сиденья, — попросила она.
Андрей молча подчинился, взвалив на плечо тяжелые кожаные сумки.
Прошли через темный двор, спустились куда-то по грохочущей металлической лестнице, затем поднялись по каменной и вышли к красивому дому с тремя бронированными подъездами. Лыська пискнула инфракрасным ключом и потянула одну из дверей на себя.
— Входи, входи. — Она пропустила Андрея вперед. — Вызывай лифт, не стесняйся.
Андрей нажал кнопку и украдкой оглядел девушку. После всего происшедшего она показалась ему удивительно привлекательной. Даже глуповатая прическа, точнее почти полное ее отсутствие, не могла испортить впечатления. Девушка стройная, гибкая, откровенно сексуальная, к тому же за фигурой следит — по паре часов наверняка каждый день в спортзале проводит. И молодая. Лет двадцать на вид, ну, может, чуть постарше.
— Глаза проглядишь, — сказала она, пряча улыбку.
Андрей смутился и зашел в открывшийся лифт. Они поднялись на тридцать второй. Лыся вставила карточку в электронный замок и пропустила Андрея в прихожую. Свет зажегся сразу во всей квартире.
Можно было как угодно представлять квартиру байкерши, но такого Андрей увидеть не ожидал. Бывают скромненькие квартиры со вкусом, бывают свинюшники, в которых не убирают неделями, бывают хоромы, яркие, аляповатые и безвкусные. Но над этой квартирой явно трудился профессиональный дизайнер. И не один. В ней все напоминало шкуру зебры — белые стены с черными полосами, такие же кресла, такой же диван, и только ковер выделялся яркой зеленью луговой травы. Все, что не было черно-белым или ярко-зеленым, блестело хромом — круглый постамент посреди огромного зала, а на нем сверкающая «Хонда Зед-20» последнего выпуска. Неметаллические части мотоцикла тоже были выкрашены под зебру.
— Нравится?
Когда девушка улыбалась, глаза у нее превращались в озорные щелочки — узкие, как у довольной кошки.
— Очень. — Андрей наконец позволил себе выдохнуть.
— Тогда заходи. Хотя нет, запачкаешь все цементом. В ванну давай. — Она подтолкнула его к полосатой двери, на которой была нарисована толстенькая зебра, моющаяся в душе.
Ванная тоже была черно-белой — кафель и хром, но на полочках вызывающе выделялись
— Полезай. — Лыся высыпала в воду полбанки ярко-желтой соли, помахала рукой и вышла из ванной, прикрыв за собой дверь.
Андрей через голову снял осточертевшую ночную рубашку и полез в бурлящую воду, ставшую похожей по цвету на реку Хуанхэ.
— Ух! — Он закрыл глаза от блаженства, затем окунулся и размотал обрывки ткани с ладони. Бросил на пол, покрытый каким-то водоотталкивающим ворсистым пластиком.
— Кайф какой, — шепнул он, осторожно ополаскивая лицо.
— Нежиться времени нет! — Лыся бесцеремонно открыла дверь и поморщилась, увидев на полу грязные тряпки. — Ну ты и свинтус. Фу!
Андрей опешил. Не столько от бесстыдного вторжения, сколько от того, насколько сильно Лыська преобразилась. Была она вовсе не лысой — ее короткие пушистые волосы оказались выкрашены белым и черным.
— Парик? — не удержался Андрей.
— Еще и хам, — по-кошачьи сощурилась Лыся. — На подобные вопросы леди не отвечают, потому что джентльмены их не задают. Но я не леди. Так что этот хайер настоящий. А вот лысина накладная, для понта.
— Боевая раскраска?
— Типа того.
Девушка с любопытством привстала на носочки, заглянула в ванну.
— Внушительно, — оценила она заинтересовавшее ее место.
Андрей покраснел.
Лыся фыркнула и вышла из ванной.
— Сейчас я тебе нормальное шмотье принесу. Вылезай давай, а то Бармалей с тебя шкуру спустит за нарушение регламента три-двенадцать.
«Да уж прямо, — мысленно усмехнулся Андрей. — Сопли пусть сначала утрет. Второй интеграл движения он знает… Физик, блин».
Он отскреб остатки въевшейся в кожу цементной пыли, обмылся из душа и вытерся огромным черно-белым полотенцем.
— Твое открытие действительно такое важное? — донесся из комнаты голос Лыськи. — Ну, для всего человечества?
— Действительно. Ты обещала одежду.
— Можешь подождать? Я сама переодеваюсь.
«Хотел бы я на это посмотреть, — непроизвольно подумал Андрей. — Или как она моется в ванне. До чего же красивая оказалась, чертовка».
Дверь в ванную распахнулась, и Андрей впервые в жизни понял, как на самом деле бывает, когда замирает сердце. Замирает и не бьется секунды три.
Лыся стояла в дверном проеме, одетая в плотно облегающий комбинезон цвета ее квартиры — черно-белые полосы невероятно подчеркивали все подробности ее фигуры. Она протянула Андрею белье и кожаные штаны с широким ремнем.
— На. — Лыся ощупала взглядом фигуру Андрея не менее жадно, чем он ее. — Это моего брата. Чистые.
Сердце Андрея вспомнило, что биться уже можно, и лихо сорвалось в галоп, как двигатель Лыськиного мотоцикла.
— Ты красивая, — не удержался Андрей.
— Ты тоже вполне ничего.