Нелл Фригольд. Предыстория

Фригольд Егор

3

В отпуск Дик уходил с тридцатого июня, поэтому он заранее купил три билета в Краснодар на восьмое июля. А пока ему оставалось лишь предвкушать момент, когда он наконец будет свободен, от этой каждодневной рутины. Осталось всего два дня, но тянулись они вечность. Нелл такую вечность пережила, у нее уже каникулы. В воскресенье они ходили в аквапарк. И Джейн тоже. Это было достижение. Она уже три месяца не выходила из дома. Было видно что ей не уютно, но она пыталась это скрыть. Дик еще не рассказал ей о планах на лето.

Его раздумья прервал звонок от Джурата.

– Алло –

автоматически сказал Дик.

– Здравствуй дорогой. Мне удалось уговорить соседа сдать дачу на месяц. Теперь мы соседи. Я бы и сам вас приютил, но сам понимаешь, у нас места не шибко много.

– Спасибо Джура. А дом-то хороший? – спросил Дик, думая пригодится им этот дом или нет.

– Недавно сосед ремонт сделал. Все в прелестном виде. Туалет с ванной раздельный, спальня, кухня – все дела. Правда детской нет.

– Ничего, Нелли с нами поспит.

– Ну тогда хорошо. А ты Джейн уже рассказал?

– Пока нет. – Дик приготовился выслушивать нотации.

– Как так! – больше удивленно, чем строго произнес он, – а вдруг она не согласится? Ты должен ей все рассказать!

– Я знаю, но ты же сам знаешь ее проблему, – с Джуратом они созванивались часто, и Дик не мог не упоминать Джейн.

– Вот именно, эта еще одна причина ей все рассказать. Я же помню, как у вас все начиналось…

– Джурат! Когда ты уже починишь этот шкаф?! – фоном донеслось из трубки.

– Ну давай дорогой, а то моя мне голову отгрызет.

– Давай.

Несколько мгновений Дик слышал, как ругается Наташа, после разговор завершился. Суровая у Джуры жена. "как у вас все начиналось…" эта фраза никак не могла вылететь из его головы. А действительно как?

Та осень запомнилась своими бесконечными дождями. Они лили беспрерывно, разница была лишь в силе дождя. Помнится Дик даже придумал схему – двенадцать часов просто моросит, после двое суток льет, как из ведра, и в завершении происходит кратковременная гроза. Гроза заканчивается и начинает снова моросить. Цикл повторяется.

Когда он вышел из потрёпанного годами здания университета. Цикл находился на стадии двухдневного дождя. Он открыл зонт, и пошел по скользким дорогам в сторону общежития. О хорошем настроении говорить не приходилось. Две недели назад у Дика умерла мать. Эту новость ему преподнесла тетя, заплаканная на кухне. Дядя Федя подошел к нему, положил руку на плечо, произнес – "Мужайся". Помнится в тот самый момент и начался этот мерзкий дождь. Или ему так показалось.

На похороны Дик прилететь не смог, денег не было. В ту ночь он проклинал себя. За свою глупость, за никчёмность и самое главное – бесполезность. Надо было остаться. Устроиться на работу, больше помогать на ферме. А он… Он оставил ее с отцом одних. Они сами растили Джорджа, Стива и Мари, при этом еще и присылали ему деньги (которые тетя Лиза подпольно меняла на рубли). В письме, которое написала Мари значилась причина смерти – разрыв аневризмы. "Мама рубила дрова и резко упала",– писала она прерывистым почерком. Дик понимал, что ничего уже не изменить, но не мог прекратить винить себя.

Чем ближе он подходил к общаге тем хуже была дорога. Ее в конец размыло. И тут в голову Дика ударила идея пойти дворами (более глупого решения в девяностые и придумать нельзя, не считая приезд в СССР). Он

свернул в первый попавшийся переулок. Не понимая на что надеется. Как бы там не было, этот переулок подарил ему избавление, не на которое он надеялся, а намного лучше.

Она сидела на ступенях подъезда. В явно великоватом для нее пальто. Голова была опущена. Судя по не полностью промокшему пальто, она недавно вышла на улицу. Он подошел и поднял зонт над ней. На Дика капал дождь, но он этого не чувствовал.

– Ты знаешь, – тихо, еле слышно, сказала девушка.

– Да. – сказал Дик, не осознавая, что знает.

Так он простоял около пятнадцати минут, может дольше. Разум вернулся к нему и как показалось к ней тоже.

– Может мы прогуляемся до моего дома, – сказал он. Что ты несешь придурок, прогуляемся под ливнем, да еще и до общежития. Она небось подумала, что у тебя есть целый дом. Словарь Даля появился в его сознании, Дик принялся неистово его листать, ища нужные слова для объяснения ситуации.

– Не нужно, ты итак сделал очень многое, – сказала она и подняла голову. Никогда он еще не видел улыбки прекраснее. Дик впервые за две недели почувствовал, что у него есть сердце… И оно бьется.

– Да я просто, – попытался он что-то выдать из своего уже не речевого аппарата.

– Я живу в пятой, буду рада увидеться, – сказала она и улыбнулась на прощанье. Он наблюдал как она исчезает во тьме подъезда.

Еще около полуминуты он держал зонт на месте, где она сидела. После он положил зонт на плечо и пошел домой. Прохожие смотрели на него как на сумасшедшего, а некоторые ,вероятно, приняли его за маньяка. А что бы ты подумали про человека, который идет прямо на тебя, мокрый с головы до ног, и улыбающийся во все лицо, спрашивал после Дик сам у себя. Но сейчас ему было наплевать на то, что думают про него другие. Сейчас он счастлив и более ничего не важно.

Когда он пришел в общежитие на часах в прихожей было шесть тридцать. Проскочив секьюрити в виде бабы Нуры, он оказался в коридоре, который ведет в общую кухню. На кухне свободных стульев не было, все уже вернулись с пар.

– Шеф повар вернулся, – крикнул Костян, – наконец-то еда нормальная будет. Эта фраза сделала улыбку Дика еще шише (хотя он думал, что это уже не возможно).

Через пять минут Дик уже стоял у своей "Мечты". Это был один из лучших вечеров проведенных в общежитии. Готовя тушенку с жареной картошкой, он слушал как Костян играет "Детство ты куда ушло", а девчонки подпевают ему. В тот вечер атмосфера понимания и радости заполняла все. После ужина, все разошлись по комнатам. Дик же пошел в туалет проверить пальто, которое он повесил там на батарею (странно, но в туалетах батареи всегда были теплее, чем в других комнатах, именно поэтому там устраивали сушилки).

– Мокрое.

– Естественно мокрое, – сказал знакомый голос, – но не смотря на это, у тебя прелестное настроение.

Дик усмехнулся.

– Тебя не было на ужине.

– Я сидел в комнате.

– Как же ты узнал, что у меня "прелестное" настроение? – спросил Дик, пытаясь спародировать Джурата.

– Все знали о случившемся, было бы неприлично радоваться, когда наш друг в таком состоянии.

Эти слова невероятно тронули Дика. У него есть люди, которым не наплевать на него.