Нелюбимая внучка. Хватит: Любимая!
Шрифт:
— Так обрати внимание: Прим и не над городом кружит, а всего лишь над парком, — потряхивая кулачками, верно подметила подруга. — Это либо пробный полет, либо цена за билет тоже… была невысока. Ха-ха… Беата, твой сын подработку нашел, решил начать обеспечивать "старушку-мать" уже сейчас, в нежном возрасте. Ты ж моя прелесть!
Зацеловала бы лапочку.
— Ну, ёлки-палки… Хорошо, что у крылатых магических животных существует кодекс, запрещающий катать детей, а то бы я ходила седой. Вообще-то, это смахивает на незаконную деятельность, не находишь, Лер?
— Нет, круто! ?абриэля же никто не обманывает, он сам подписался. Взрослый
Действительно, белоснежный конь, намотав несколько кругов над вольером по своему раннему маршруту, когда ему оставляли лишь какие-то метров двадцать, пошел на посадку.
Дипломат, спрыгнувший с пегаса, просто лучился от счастья, переполненный новыми незабываемыми ощущениями. Еще бы, он познал непередаваемое чувство свободы.
Кстати, тоже хочу, почему не я первая? Интересно, дорого берут? То есть… тьфу! У меня же блат.
— Это было бесподобно! — восторженно заявил мужчина, поправляя растрепавшиеся волосы пятерней, и похлопал Прима по белоснежной морде. — Спасибо, друг, но хочется полетать повыше, под облаками.
— Так ты только за учебный полет заплатил, дядя, — ехидно хмыкнул старший принц, и дети весело рассмеялись.
— Ну, что я говорила? — победно хихикнула Лера. — У них даже ценники есть. Ой, мать, ну и подопечные у тебя… Я бы чокнулась с ними давно. На сегодня всё, что ли?
— Видимо, да, — облегченно вздохнула я. — Сейчас Ферди напомнит, что леди Беатрисс ждет, и они помчатся изображать паинек. Если бы не наша возможность посещать прошлое, то я так и осталась бы в неведении! Представляешь?
— А может оно и лучше? — слишком задорно расхохоталась блондинка. — Меньше знаешь, крепче нервы.
Раньше не замечала, а теперь, после признания, мне невооруженным глазом стало видно, что веселье наиграно.
Крепится моя девочка, стараясь не показывать грызущей душу тоски. И мне захотелось выразить ей свою поддержку хотя бы разговором.
— Лера, поделись со мной своими проблемами, — попросила я, шутливо дернув девушку за светлый локон. — Нельзя все держать в себе, расскажи.
— Да, брось, было бы, о чем говорить, — как всегда отмахнулась землянка и предложила свою версию времяпрепровождения: — Идем лучше сериальчик новый посмотрим. Я вчера накупила вкусняшек разных: твой любимый лимонад, халву, орешки. А мои проблемы в моей голове, дорогая, понимаешь? Всех землян сравниваю с тасейцами, вот в чем моя проблема. Я эдакая скрытая толкинистка, ролевичка, косплейщица. Причем, ничего не выдумываю и абсолютно уверена в своем психическом здоровье. Не бывает такой затяжной шизофрении. Затяжной, многолетней и логичной до зубовного скрежета. Вы же существуете? Ну, вот. Возможно, и веду себя так с окружающими — отстраненно и свысока. Ведь мне открылась тайна, чудо, сказка. Они это чувствуют и сторонятся, придумывая свои глупые страхи. Короче, не парься, это мелочи жизни. За все надо платить, за возможность прикасаться к чудесам тоже. Я справляюсь.
— Погоди, но это же и в обратную сторону должно работать, но я не чувствую особой тяги к культуре твоего мира.
— Потому, что живешь в волшебном. Общаешься с животными, летаешь на пегасе…
— Не-не, тут меня как раз кинули… Летает чужой дядя, а матери даже не сказали, — я обратила в шутку тяжелый разговор, давая понять, что прекрасно понимаю бурю противоречий, бушующую в душе подруги.
Лукавлю ведь… Поначалу и мне Земля казалась волшебной,
Просто Лера одинока, ей поделиться не с кем, некому излить душу в реальности, а у меня есть Фердинанд. И помимо скелета, посвященного в нашу тайну, слишком много забот с четырьмя воспитанниками, которые не дают скучать и впадать в уныние. Сейчас проснусь и помчусь крутиться как белка в колесе, а Лере все придется держать в себе. У нее строгая, спокойная, умственная работа, не терпящая суеты. И ни сына, ни дочки, ни скелетика завалящего, говорящего.
М-да, за все надо платить… Мы выросли, а взрослая жизнь — это не детство, она заставляет задумываться, анализировать и устанавливает свои правила. Подруге можно влюбляться в кого угодно, но нет желанного мужчины рядом, а у меня — наоборот.
Он есть, но влюбляться нельзя.
Почему? Ну, потому что… потому…
***
Утром мои дети вели себя идеально. Не спорили, не перечили, не толкались перед зеркалом в ванной, быстро оделись, съели всю кашу без капризов — милота! Словно повзрослели за одну ночь или задумали что-то незаконное и притупляют внимание матери прекрасными манерами.
Я, не давая понять о своей осведомленности, проводила Сани с Иваром на занятия и… передумала идти в зверинец, как до этого планировала, чтобы расспросить обо всем пегаса. Тайны делают ваше поведение лучше? Ну, окей, не буду рассекречиваться, дам возможность побыть послушными, исполнительными, воспитанными детишками. Да и интересно, если честно, что из этой затеи получится? Кто сегодня станет вторым клиентом? И главное, как они избавятся от моего общества? Насколько изобретательны? Или подыграть? Заодно отдохну.
Кстати, моя "клетка" не так уж и мала по размерам. Его величество не в буквальном смысле держит меня во дворце, не глупец: позволяет глотнуть иллюзию воздуха свободы, ослабляет иногда поводок. Я гуляю по городу, захожу в академию навестить ректора Кастильена и магических животных, посещаю выставки с музеями на выданные для этих целей карманные деньги. Только увольняться запрещено до достижения совершеннолетия старшего принца, а в остальном — живи в свое удовольствие на всем готовом. Многие леди завидуют черной завистью тому, как я хорошо "пристроилась".
Да, в принципе, неплохо живу, грех жаловаться. К чему мне куда-то срываться с такого теплого места? Дети получают отличное образование, вполне смогут в дальнейшем сделать головокружительную карьеру при том же, то есть, этом дворе.
Или любом другом, Ивар у нас тарзанский подданный, целый герцог Жадьер. Недовольна я, получается, по незначительным мелочам. Ну, в доме своем не живу, так и хлопот меньше, ну зарплату на руки не выдают целиком, так она ведь всё равно на моём счету копится. Лере, как выяснилось, гораздо хуже живется — не понимают и не ценят по достоинству её восхитительный волшебный дар. Меня-то очень ценят, берегут, никому не отдадут. У деда руки коротки, чтобы нас здесь достать. Вот, кстати, ещё один довод в пользу работы на его величество: мои враги — его враги, его друзья — мои друзья.