Нелюдь
Шрифт:
Парень удивленно смотрел на громыхнувшую дверь. Бешенная какая-то… Само собой, девушка, а не дверь. Выскочила, как будто ей не визитку, а повестку вручить собирались. То пишет, то кричит, что не будет. Между прочим, с такими статьями ей что гонорар, что место всегда обеспечены. Но если так психовать – лучше идти в архив работать. У газетчика нервы – рабочий инструмент, с ними поосторожнее надо. Ну и бог с ней, с Татьяной этой. Пусть Маринка с ней разбирается. Кинуть ей на домашний адрес, что ли? Нет, незачем. Дела на работе делать надо, а не домой тащить. Срочного ничего нет, можно и завтра сказать.
Пальцы простучали по планшету. На экране появился
Как всегда, весна пришла в город неожиданно. В первую очередь – для городских властей. Оказалось, что никуда не денутся груды снега вдоль улиц, что под снегом обнаруживаются тонны мусора… что, в конце концов, даже осенние листья еще не везде убраны. И готовы с первыми ручейками забить и без того дряхлую ливневую канализацию.
Татьяна сморщилась и пнула комок снега. В ближайшей куче, судя по вони, тлели не только листья, но и весь мусор, который накопился на аллее за зиму. И занятия сегодня какие-то… По запаху очень похожие. Только от лекции пахло еще и плесенью, сыростью и древним подвалом.
В начале курса все было новым и интересным. Даже грядущая сессия. А теперь… Теперь совершенно непонятно, для чего это нужно – чуть ли не месяц подряд слушать пространные рассуждения об авторитетах и основоположниках, восторги по поводу выдающихся ученых, с поразительной точностью установивших, что в Рязани говорят не так, как в Архангельске, и прочая, и прочая. Самое неприятное – что на экзамене попадется как раз этот вопрос. И не дай бог забыть, как и чем именно доктор наук Такой-то развил учение профессора Растакого-то. Не ответишь – углядят в этом неуважение к науке и к преподавателю лично. Поскольку именно доктор Такой-то во время оно завалил преподавателя на экзамене по предмету того самого профессора… Скука. Серость. Одна надежда – что дальше будет интереснее.
А еще лекции пахли сыростью в самом прямом смысле. Говорят, когда филологи переезжали в новый корпус, открытие было пышное. Ректор пригласил губернатора, губернатор – кого-то из Москвы… Потом оказалось, что крыша протекает, отопление маломощное и вообще бывшие гусарские казармы не отвечают требованиям и нормам.
Сначала обещали еще один капитальный ремонт, потом – новое помещение. Пока же вместо очередного губернаторско-ректорского подарка студенты получили всеобщий и устойчивый насморк. Кое у кого переходящий в грипп. Врачи расписывали опасности и коварные свойства нового вируса и рекомендовали «при первых же признаках вызывать врача» и не заражать окружающих. Преподаватели советовали посещать занятия, поскольку справку на зачете не предъявишь.
А-а-ап-чхи! За что, спрашивается, боролись? Стоило дрожать на экзаменах? Окружающие уверяли, что стоило. Так-то оно так, но…
Шедший по аллейке парень привлек внимание Татьяны. Чем? Непонятно. Вроде бы все как у всех, идет себе человек и идет. Знакомый? Не припоминается что-то. Тогда что?
Татьяна вгляделась повнимательнее. Еще внимательнее. И сама себе поразилась – это же надо! Оказывается, даже в таком настроении, даже думая о чем-то своем, она продолжает оглядывать по сторонам не только обычным зрением. А как поначалу тяжело давалось, как напрягаться приходилось! Теперь вот на все смотрит действительно другими глазами.
Вроде
Парень отошел довольно далеко, когда Татьяна наконец вспомнила – где. И у кого. Догнать, поговорить? А нужно ли? И что сказать, о чем поговорить? Посоветовать маскироваться получше? М-да, хороша учительница и наставница. Михаил сам все увидит и выскажет. Парень, похоже, из его ребят, новичок. По крайней мере, именно новички у Древних так неумело маскировались. И только вояки – остальным или маскировка без надобности, или просто не разглядишь их верхним зрением. Совсем.
Остается только тяжело вздохнуть и пойти дальше. Настроение от этой встречи не улучшилось, скорее наоборот. Нельзя так жестоко наказывать, нельзя! Отобрали бы совсем и способности, и умения. Оставили бы обычным человеком. Жила бы человеческой жизнью – погоревала, повыла и приспособилась бы. А вот так, не одно, не другое, и не человек, и не Древняя… Нельзя же так!
И со статьей получилось глупее некуда. Ну, отказалась писать продолжение – что с того?! Если тема интересует публику, редакция всегда найдет, кому поручить дальше разрабатывать. И поручили. И появилось продолжение. Лучше бы согласилась! Не знала, что ли, как «желтушка» умеет сенсации раскручивать?! Ни к чему этой редакции факты и очевидцы, не нужны ей настоящие Древние: все, что нужно, сочиняется прямо на седьмом этаже. Включая интервью и журналистские расследования. А именно интервью и было в том продолжении. С «главой желтогорской общины Древнего Народа, Игорем К.»
Если верить откровениям этого Игоря, община представляла что-то среднее между высокодуховной сектой и тусовкой любителей мистики и экстрасенсорики. Имевшей целью «собрать воедино Древнюю Кровь, разлитую в людях» – во как! Причем из статьи можно было сделать и такой вывод, что собирают эту кровь при помощи ножа и трехлитровых банок. Ну, может быть, и каких-нибудь сосудов поприличнее. Жертвенных чаш, например. Завершала статью многообещающая фраза: «В следующем номере мы продолжим рассказ о тайнах Древнего Народа».
Противно. И ничего теперь не поделаешь. Столкнула камешек – слушай теперь, как громыхает лавина, да прикидывай, кого она накроет. Только вот самой под этот же обвал не угодить бы.
Интересно все-таки, кто же оставлял телефон? Дура, устроила истерику, а надо было визитку взять. В конце концов по телефону еще никого не убили. Позвонила бы, выяснила, кто и с какими идеями. Олегу Алексеевичу низкий поклон – запугал на прощание, теперь только дома сидеть. А на учебу – перебежками. И только по людным, хорошо освещенным улицам. Ни с кем знакомств не заводить, ничем не интересоваться…
Да пошли они все к черту со своими советами и страхами! Ну что такого она сделала? В самом деле – что нового сказала? Если там действительно несколько тысяч были, кто-нибудь рано или поздно рассказал бы. Слухи по городу до сих пор ходят. А Древние… ну и что? Опять-таки – враги об их существовании знают. Подробности? Да что с нее взять?! Что и кого она видела? Самый лучший способ не выдавать тайны – это их не знать. Она и не знает. Разве что про подземелье Саши. И то она показать не сможет, даже если рядом пройдет. Как в лес войти, она знает, а вот выводили ее всегда чуть ли не за руку.