Нелюди Великой Реки. Полуэльф-2
Шрифт:
Не говоря худого слова, я начал спускаться в ущелье, пытаясь сообразить, даст мне «летчик» дойти до середины тропы, то есть до номинального «старта» или спустит с поводка дракона раньше. От него всего можно ожидать… И если честно, я Лимлина не понимаю: трудно ему было хоть попытаться настоять на залоге за меня? Впрочем, после гибели «часового» и потери прочих членов отряда, запертых обвалом, судьба едва знакомого полуэльфа — последнее, что его беспокоит.
Пройти по тропинке мне предстояло около двух сотен шагов, так что «полупочтенная» публика осталась стоять на балкончике перед коротким спуском в небольшое ущелье, которое и ущельем-то назвать язык не поворачивался. Да и на горную долину эта промоина между двумя довольно крутыми склонами не тянула. Так, распадок или ложбинка, лучше не
Думай, голова, думай, цилиндр куплю! Вари, котелок, вари!.. Как они заставляют дракона выделывать эти штуки? Подсадить на зверя артефакт или какой магический прибор? Вроде бы «авиатор» насмешничал по этому поводу… Дрессировка? Метод кнута и пряника? Это какой же пряник надо иметь? Я о кнуте и не говорю… Нерентабельно. Что остается? Телепатия? Так драконы только тогда телепатически могут общаться, когда приходит время драконышам вылупиться! Драконыш подает сигнал, Мама прилетает — и вуаля! Много огня, крякнутая скорлупа — счастливое семейство! Крокодилы почти так же размножаются, только их детеныши-крокодилята, когда приходит пора, пищат прямо в яйцах. А мама-крокодилиха слышит этот писк сквозь полуметровую толщу песка, приходит и откапывает свою кладку!
Да, но у драконов это короткий период, очень короткий… Стоп. А почему демонстрация именно сейчас проводится? Именно в этот самое время? Не дурит ли «авиатор» малопочтенной публике голову?
Да приплюсовать и то, что драконыш уже вылупился! С моей помощью, кстати! Ладно, рабочая версия такая: дракона «держат» только на время, когда самой природой ему дано воспринимать телепатические сигналы. Усилили эту способность в драконе, нет ли, сейчас совсем не важно. Передатчик может быть связан с яйцом, может имитировать яйцо, может передавать сигналы, похожие на сигналы дракончика в яйце. И мама, конечно, реагирует! Вот я иду, куда, кстати, иду? Уж не по направлению ли к гнезду? Чтобы мамаша решила, будто я охочусь за яйцом? И тогда ей инстинкты подскажут, что делать…
Хорошо, а что вы, дорогой «летчик», будете делать, если я не побегу к пещеркам, а повернусь к ним спиной, да и засяду, нет, залягу за вон тем симпатичным валуном? Спиной повернусь, дракон «прочитает», что направленность у меня другая совершенно, да и проигнорирует. Главное, чтобы снайперы, занявшие свои позиции, меня не увидели… То, что снайперы где-то сидят, я не сомневался. Сидите, голубчики, сидите…
Характерная ситуация: Петру Корнееву говорят «беги!», а он лежит… Сколько раз я башку под топор этим самым подставил, сколько я хороших «возможностей» из-за этого упустил — не сосчитать… Не всегда же мне враги бежать приказывали! Да и не всегда убегать надо было… Просто надо было по жизни полужопиями шевелить, раз уж полушариями не очень получается… Мне и друзья, да и просто хорошие люди много раз советовали. А я …лежал.
Дракон поднялся над скалой, ураганом пролетел над ложбинкой, а затем тихой пичужкой опустился на тот самый валун, за которым я прятался. И шейку вытянул, просовывая ее как раз между двумя камнями, где я обустроил себе лежку. Так что когда я поднял голову, на меня сверху уставилась огромная морда дракона, похожая на крокодилью, только не такая уплощенная. На глазах по третьему веку, на щитках морды и шеи какие-то колючки, как у шипохвоста. Никакой особой «драконьей мудрости» я в гляделках этой летающей рептилии не обнаружил, как, впрочем, и ярости, голода, жестокости, издевки и прочих чувств, присущих разумным…
Он мог плюнуть, мог схватить меня зубами, мог просто ударить мордой, как тараном. Но почему-то ничего этого не делал, только застыл, как изваянье… А если воткнуть ему в глаз ножик Колдуна?
Что пошло не так? И в какой момент? Древесная беседа со взрослым драконом, легендарное, по сути, событие, внезапно прервалась, и единственное, что я мог сделать — так это прыгнуть рыбкой на морду дракону, вцепившись руками в его шипы — просто чтобы оказаться не в пасти, а хотя бы поверх нее! И чтобы был шанс воткнуть ножик!
Как бы не так! По прыжкам с места в высоту этот дракон был чемпионом. Не иначе, его в детстве научила какая-нибудь лягушка. Прыжок перерос в стремительный полет. В каком-то смысле, я оседлал дракона. Я не сидел на нем, а лежал, и не на шее, а прямо на морде. Только задом наперед. И ветру я подставил не лицо, а, гм-гм, кое-что другое. Дракон очень резко дернулся вверх, затем вниз, так что мой рот наполнился блевотиной, а из носа потекла струйка крови. Заплевать дракону глаза — куда ни шло, но заблевать! Во время полета! Не успел я опомниться, как дракон нырнул в какую-то расселину, скоро оказавшейся пещерой довольно солидных размеров. Понял я это не сразу — думал, просто, в глазах потемнело. Но дракон уже совершил посадку и пробежался всеми четырьмя лапами по земляному полу пещеры, гася скорость. Легендарное Гнездо Дракона… Воняет… Сильно воняет…
Из угла навстречу нам бросилась небольшая свинка — ах ты ж, это Грызик, дракончик двух дней от роду! Поправился-то как! Вот кого я был бы рад видеть, если бы не опасался, что добрая мамаша, притащившая меня в гнездо, уготовила мне роль вкусной добычи, которая сейчас будет разодрана на несколько фрагментов — корейка, грудинка, окорок — одним ударом когтя, чтобы Грызику есть было сподручнее. Ничего подобного! Как только я отцепился от морды дракона, и, упав на четыре точки, все-таки избавился от еще вчерашнего гномского угощения, «мамаша» ухватила Грызика, сунувшегося к моей блевотине, за шкирку и выскочила из пещеры, только ее и видели. Мне было глубоко фиолетово, почему меня не стали есть, я не мог стоять и на четвереньках. Лег, перевернулся на спину и закрыл глаза. Не знаю, что я там напутал с Древесной беседой, но настройки «авиатора» явно сбил. Еще и дракон должен был мучиться неразрешимой дилеммой: то ли зовет его дракончик из яйца, то ли вот он, уже вылупившийся! А моя скромная персона явно связана с рождением Грызика. Очевидно, Драконо-мама восприняла меня не как угрозу своему сынуле, а… по-другому. По-другому она меня восприняла, и точка…
А Грызик-то, нареченный мной бойцом спецбатальона «О», поправился так на каких харчах, пока его мамаша публику развлекала? На казенных?
Лежа на спине, с дрожащими руками и ногами, я стал медленно вращать головой, всматриваясь в сумрачное нутро пещеры. Драконы обладают замедленным метаболизмом, поэтому могут не есть довольно долго, но когда начинают жрать, то могут заглотнуть тушу до половины своего собственного веса. Запаха гнилого мяса не чую, но явно жрали кого-то. Вполне возможно, разумного. Или животных? Здесь же водятся, эти… скальные белки и пищухи, как это следует из содержательного доклада Лимлина.
Вот, кстати, одна сидит, рядом со стеночкой, думает, дур-ра, я ее не вижу! Спокойствие! Там где пищуха, там и кобольды должны быть. Этих еще не хватало!
Пищанье и чириканье, издаваемое кобольдами, заполнившими пещеру как по мановению магического жезла, носило несколько странноватый характер. Не угрожающий, нет, скорее… умоляющий? Да, пожалуй! Ко мне направился тот самый старейшина со светящейся бородой, которого я уже имел счастье лицезреть, прежде чем меня по затылку саданули. Увидев «дедушку» я инстинктивно сделал шаг назад и, споткнувшись, чуть не свалился на пол. Что это? Лампа Алладина? Волшебный котелок? Золотой горшок? Нет, это всего лишь традиционный гномий шлем, с маленькими тупыми рожками и прорезями для глаз. И видел я этот шлем последний раз на… Бифёре, когда он в караул заступал… Вот значит, отчего Грызик такой лоснящийся… Покормили его… Нет уж, я вам не дамся!