Нельзя идти за горизонт
Шрифт:
Гарс вспомнил, как это было.
Полгода назад, когда он, ошалевший от огромного объема информации, впихнутой в его мозг электронными менторами, был вновь вызван к Таррафу и старший когнитор как бы между прочим поинтересовался, в какой области Познания он хотел бы трудиться (вопрос о том, желает он трудиться на благо Когниции или нет, почему-то уже не стоял), у Гарса возникли серьезные затруднения. И не только потому, что он не хотел говорить правду, продолжая скрывать свой интерес к создателям Куполов и Горизонтов. За время обучения Гарс открыл для себя слишком много интересных наук, чтобы можно было выбрать какую-то одну из них.
— Хорошо, давай попробуем определиться вместе, — предложил Тарраф (он уже перенял
— Вообще-то меня интересует все, — смущенно улыбнулся Гарс. — Но, если вы так настаиваете, Джанком Олегович, то, пожалуй, для меня интереснее всего люди…
— Люди, — повторил сомневающимся тоном Тарраф. — А что именно в людях тебе интересно? Физиология, биология, психология?
— Конечно, психология, — не задумываясь сказал Гарс.
— Так, — удовлетворенно откинулся в кресле старший когнитор. — Круг сужается… Осталось уточнить, какие именно люди тебя интересуют: отдельно взятый индивид или совокупность индивидов? Человек вообще или все человечество в целом?
— Но ведь «человека вообще» не может существовать, Джанком Олегович, как не существует, например, ряда абстрактных понятий — жизни вообще, любви вообще, мыслей ни о чем…
Тарраф довольно улыбнулся.
— Молодец, — сказал он. — Я вижу, базовый цикл не прошел для тебя напрасно. И все-таки, не влезая в философские дебри, постарайся ответить на мой вопрос.
— Я же сказал вам, что меня интересуют люди, — сказал Гарс. — А это слово употребляется только во множественном числе. В единственном числе используется только понятие «нелюдь», Джанком Олегович.
В результате этого разговора Гарс был направлен в группу социопсихических исследований, которую возглавлял когнитор второй ступени Груний Лапорт. Группа СПИ (аббревиатура служила стандартной мишенью для насмешек в Когниции, но люди Лапорта отражали язвительные шуточки ссылкой на то, что бывают сокращения и похуже, и приводили в качестве примера Секцию Рентгенометрических Исследований) входила в состав сектора два-ноль-три, деятельность которого координировал и представлял в ученом совете когнитор третьей ступени Эмиль Прегон.
С первого дня своей работы и до настоящего момента Гарс ломал голову над тем, чем же конкретно занимается сектор 203 в целом и группа Лапорта в частности. У него были все основания полагать, что за внешним фасадом изучения поведенческих реакций, за множеством будто бы бессмысленных тестов и опросов, проводимых на новичках, лаборантах и представителях других исследовательских групп, а также за разработкой, созданием и испытаниями каких-то странных, загадочных приборов скрывается нечто такое, что Когниция предпочитает не делать всеобщим достоянием — особенно обладателей низших когниторских ступеней и обслуживающего персонала. Не раз он заставал Лапорта и Прегона беседующими с помощью только им понятных намеков, недомолвок и эвфемизмов, причем при появлении посторонних лиц собеседники сразу принимались обсуждать какие-нибудь рутинные дела…
Для ведения своей разведывательной деятельности Гарс активно использовал внутреннюю инфосеть Когниции. Правда, при этом он столкнулся с проблемой, хорошо известной ему по опыту исследований Горизонта. Все данные в когниторской сети делились на общедоступные, доступные лишь отдельно взятым категориям и недоступные практически никому. Кроме того, информация, вводимая когниторами в виде отчетов об исследованиях, справок и прочих документов, тщательно фильтровалась и проходила скрытое редактирование — в этом Гарс убедился лично, когда, разослав с помощью инта план-проспект своей будущей диссертации членам ученого совета для ознакомления, впоследствии с изумлением убедился, что его выстраданный и многократно обсосанный до прозрачности сосульки текст претерпел значительные изменения, внесенные рукой анонимного
Тем не менее кое-что ему все равно удалось выяснить.
Когниция оказалась гораздо более мощной организацией, чем казалось Гарсу вначале. У нее имелась целая сеть подземных баз, разбросанных по всей Земле. В некоторых филиалах существовали — тоже подземные — космодромы, с которых легкие спейсеры отправлялись на Луну и, возможно, другие планеты Солнечной системы (правда, такие полеты были небезопасными, потому что превенторы и экстроперы частенько принимали когниторские «челноки» за корабли противника).
Каждая база когниторов представляла собой полностью автономный и защищенный от возможных неприятностей со стороны воюющих сторон комплекс.. В нем имелись своя служба безопасности, системы жизнеобеспечения и большое количество обслуживающего персонала. Здесь были энергетические реакторы и аквагенераторы, цеха и мастерские, лаборатории и склады, школы и детские сады, плантации синтетической биомассы и столовые, больницы и родильные дома… В общем, все, как в любом полноценном большом городе. С той разницей, что город этот, состоявший из множества вертикально расположенных ярусов и горизонтальных уровней, уходил в глубь планеты на несколько сотен метров да обитатели его не тратили время на бессмысленную будничную суету, а занимались целенаправленной творческой деятельностью. И делали они это, в большинстве своем, не из-под палки, не для того, чтобы прославиться навесь мир или обеспечить себе благополучие и изобилие благ, а потому, что им это было интересно. Вся их жизнь была подчинена одному-единственному императиву — стремлению познать как можно больше окружающий мир, и лучшей наградой за их труды они считали победу над неизвестностью. Можно было сказать, что они и не жили в обыденном смысле этого слова, а предавались непрерывному процессу познания, потому что лучшим досугом для них было решение многочисленных загадок и тайн, которые подбрасывала им Вселенная, а самым страшным наказанием — отлучение от исследовательской деятельности. При этом они вовсе не были фанатиками и затворниками. Они тоже любили вкусную пищу, тепло и уют, юмор и стихи; они тоже влюблялись и рожали детей, спорили до хрипоты и ссорились по пустякам, обладали человеческими слабостями и недостатками. Только болели они значительно реже, чем обычные жители Оазисов, а еще реже умирали благодаря открытиям в области практической медицины.
И тем не менее существовало какое-то неуловимое различие между теми, кто родился и вырос на подземной базе Когниции, и даже полностью ассимилировавшимися к новой жизни «пришельцами», попавшими сюда из-под куполов Оазисов. И трудно было определить, представители какой категории когниторов заслуживают звание Настоящего Человека…
Было во всех этих людях нечто такое, что невольно пугало Гарса. Проблема заключалась в том, что он и сам не мог определить, что же это такое.
Глава 3
Склад электроники располагался на двенадцатом ярусе. Слово «минус» применительно к этажам филиала в Когниции не употребляли — и так было ясно, что лифт не вознесет тебя в высоту, а опустит в глубину.
Сегодня Гарсу, как ни странно, везло. Ни в коридорах, ни в лифтах ему не встретился никто из тех, кто мог бы приставать к нему с вопросами или исключительно безотлагательными делами. Впрочем, когда рабочий день только начинается, трудно встретить кого бы то ни было, потому что головы у всех еще свежие, голод не мучит, вчерашний запас анекдотов и хохм исчерпан, а новый еще не успел нарасти, и нутро точит неуемная жажда перевернуть Землю вверх тормашками или, по крайней мере, произвести переворот в своей области науки.