Нельзя шутить со скелетами
Шрифт:
— Они все у меня по мосту со скрипкой побегают! — закончил разговор Пожарский и отправился обедать.
И там за стаканом компота повторил:
— Они там все у меня по мосту со скрипкой побегают! Мне презерватив из желтого мохера!
28. Выставка цветов и снова брошюры
В начале августа в Сан-Антонио проходила выставка цветов. Прилетели гости из Европы и каких-то международных организаций. Цветы на острове росли совершенно уникальные. На открытие выставки
Вернулся он с открытия с большим букетом и, придя в кабинет, вызвал Свету.
— Раздели букет на две части: одну — тебе, другую — бухгалтерше. Саша была со мной, ей букет уже вручили. Все поняла?
— Поняла.
— Тогда позови Бегунова.
— Он поехал в аэропорт провожать скрипачку.
— Как появится, позови.
Скрипачка прилетала на три дня и дала два концерта. Зрителями были в основном европейцы, на острове их проживало человек тридцать.
Не успел он устроиться в своем кресле, как появился пинкертон. Как всегда, настороженный и взволнованный.
— Ну что еще случилось?
— Этот Шолохов идиот! Полный идиот.
— Эка новость!
— Знаешь, где он разместил скрипачку?
— Ни малейшего представления.
— В Esmeralda do mar.
— Но это… — удивился посланник.
— Верно. Публичный дом. Всемирно известную скрипачку — в публичный дом. Она, небось, из мужчин только Вивальди знает.
— Вивальди… это ты прав, — согласился посланник. — Почему так получилось?
— Говорит, не знал, что это публичный дом. Отель как отель. Вывески на нем нет.
— То есть те две ночи, что скрипачка была у нас, она ночевала в публичном доме?
— Выходит, что так.
— Заведение-то хоть приличное? Все-таки лауреат конкурса исполнителей.
— Самое респектабельное… — успокоил его пинкертон, но потом добавил: — Из всех подобных.
Появилась Света:
— Сергей Иванович, вам телефонограмма.
Прямое телефонное сообщение с Москвой было затруднено, поэтому телефонограммы шли в ближайшее к острову советское посольство на материке, а оттуда передавались телефоном в Сан-Антонио.
— Читай.
— О направлении вам брошюры «Леонид Ильич Брежнев о борьбе с колониализмом» в количестве двадцати тысяч экземпляров.
— Сколько экземпляров? — переспросил посланник.
— Двадцать тысяч.
— Не падай в обморок, — успокоил его пинкертон. По своим каналам он уже получил соответствующую информацию. — Пусть она прочтет дальше.
Света продолжила читать:
— «К сожалению, в настоящее время выслать вам указанную литературу не представляется возможным, так как из-за закравшейся ошибки весь тираж уничтожен».
— Там точно написано, что уничтожен? — переспросил посланник.
— Уничтожен.
— Весь уничтожен, — подтвердил пинкертон. — Они на обложке изобразили Брежнева с тремя звездами Героя, а тому недавно вручили четвертую. И весь тираж под нож. Народу поснимали!
— Радуюсь, что Леонид Ильич получил четвертую звезду. Что бы мы делали, если бы он не получил! Глядишь, через год, когда они перепечатают тираж, он еще одну звезду получит… Двадцать тысяч экземпляров! По десять экземпляров на одного не умеющего читать туземца. Вот это пропаганда!
Потом ушла Света, ушел пинкертон. И посланник принялся сочинять запись беседы с министром сельского хозяйства, с которым он обмолвился парой слов на выставке.
«Посетил выставку цветов, где имел беседу с министром сельского хозяйства… и так далее».
29. Чардаш Монти в кипарисовой роще
Появился Бегунов.
— Вызывал?
— Скрипачку отвез?
— Отвез.
— Как она?
— В хорошем настроении. Когда три дня назад я ее встречал, она показалось мне очень печальной. А сегодня как подменили. Просто расцвела. Меня расцеловала, да так, знаешь… чувственно.
— Это хорошо. Не спрашивал, как она оценивает пребывание у нас?
— Спрашивал. Сказала, что очень довольна. Но устала. Сказала, нигде в командировках так не уставала, как у нас. Ни в Нью-Йорке, ни в Лондоне. И сувениров у нее много. Целая коробка.
— Вот так. А то Вивальди, Вивальди! Лауреат конкурса исполнителей. Чардаш Монти в быстром темпе.
И в этот момент в кабинет ворвалась взволнованная бухгалтерша.
— Катастрофа!
— Что случилось?
— Пропала книга о Москве! Такая большая. Она у меня на балансе. Была в приемной. А теперь я не знаю, где она. А у нас требуют отчет.
— Сейчас выясним.
Он нажал на кнопку. Появилась Света.
— Книга о Москве была?
— Была.
— Где она?
— Украли.
— Украли, — он повернулся к бухгалтерше — А вы говорите, не знаете, где она. Украли.
Бухгалтерша растерялась:
— И что мне теперь делать? Она на балансе.
— Мы подготовим акт о том, что подарили эту книгу президенту на день рождения.
— У него день рождения через полгода, — вмешался Женя.
— Ничего страшного. Подарили по поводу тридцатилетия супружеской жизни.
Бухгалтерша сопротивлялась:
— Нужны подписи. Три подписи.
— Нет ничего проще, — он повернулся к Жене. — Подпишешь?
— Подпишу.
— И Света подпишет. Сейчас сообразим третью подпись.
Он взял трубку, набрал номер:
— Володя, зайди ко мне.
Тут же появился пинкертон.
— Мы тут президенту по случаю тридцатилетия его супружеской жизни подарили книгу. Ты помнишь?
Тому долго объяснять не надо было. Не первый день в посольстве.
— Книгу? Подарили? А как же! Как сейчас помню. Тридцать лет супружеской жизни? Тридцать лет… Только ему вроде бы еще сорока нет… Конечно, Африка…