Немая девочка

Русенфельдт Ханс

– Не знаю, – честно ответил Себастиан.

– А я знаю. Потому что это гнусная ложь. Она просто пытается… закрыть дверь. Заставить меня заключить с ними мир.

Себастиан стоял молча. Он толком не знал, какую избрать стратегию. Защищать Анну? Помочь ей заставить Ванью поверить в ложь и идти дальше или поддержать скепсис Ваньи? Вбить еще один клин в их отношения. Что принесет ему в перспективе больше пользы? Положение сложное, но нужно выбирать. Ванья покачала головой и сделала глубокий, успокаивающий вдох.

– Единственное,

что может заставить меня хотя бы задуматься о прощении, это полная откровенность с их стороны. Они должны перестать врать. Понимаешь?

Себастиан решил поддерживать Ванью. Так показалось лучше. Это давало выигрыш во времени. И прежде всего близость.

– Я понимаю. Тебе, должно быть, пришлось очень тяжело, – сочувственно произнес он.

– У меня нет сил продолжать с тобой ссориться, – тихо проговорила Ванья, честно глядя на него увлажнившимися глазами. – Я не в силах сражаться со всем миром. Это невозможно.

– Со мной тебе незачем сражаться, – ответил он с максимальной осторожностью.

Ванья слабо кивнула и посмотрела на него с откровенной мольбой.

– Тогда ты должен рассказать: был ли ты каким-либо образом причастен к тому, что Риддарстольпе не рекомендовал меня в ФБР? Это из-за тебя меня прокатили?

Себастиану пришлось напрячься, чтобы не выдать удивления. Как они опять угодили в этот разговор?

– Я ведь уже говорил, – сказал он, чтобы выиграть немного времени и собраться с мыслями.

– Повтори, – попросила Ванья, не спуская с него глаз. – Честно. Мне было бы легче смириться с этим, если дело действительно обстоит так, чем с тем, что люди, которые мне небезразличны, продолжают мне лгать.

Себастиан посмотрел на нее с максимально возможной искренностью и постарался принять вид, не уступавший в откровенности ее горю. При том, сколько было поставлено на карту, это показалось легко.

– Нет, – солгал он, обнаружив, к своей радости, что голос у него немного дрогнул от серьезности момента. – Честное слово, я не имел к этому никакого отношения.

Он заметил, как она выдохнула, как ее плечи опустились от облегчения, и у него потеплело на душе от гордости. При правильной концентрации он потрясающе хорошо умеет лгать. Он, наверное, смог бы заставить ее поверить в то, что Земля плоская.

– Одно то, что ты допускаешь мысль… – начал он с печалью в голосе, чтобы как следует закрепить ложь, но она подняла руку и прервала его.

– Не надо больше ничего говорить. Я предпочитаю тебе верить.

Себастиан быстро отключился от только что возникшего самодовольства. Что она сказала? Она предпочитает ему верить.

– Что это означает? – с искренним любопытством спросил он.

– Именно то, что я сказала. Я предпочитаю тебе верить, потому что мне это необходимо.

Себастиан смотрел на дочь, которая, казалось, вновь была близка к тому, чтобы расплакаться. В сложившейся ситуации ей действительно

необходим хоть кто-то, и она выбрала его. Предпочесть верить ему – не то же самое, что полагаться на него. Но на большее она сейчас неспособна, предположил Себастиан. Теперь в его власти доказать ей, что она приняла верное решение.

– Я не собираюсь тебя разочаровывать, – сказал он.

– Ну и хорошо. – Она расплылась в улыбке, шагнула вперед и обняла его.

Она обнимала его крепче и дольше, чем он когда-либо смел надеяться.

Эрику доложили, что Ян Седер сидит в одной из двух допросных, в конце коридора. Эти комнаты носили такое название, но Эрик знал, что допросы в них проводятся не слишком часто. В основном комнаты использовались для развивающих бесед, телефонных разговоров, небольших совещаний и иногда для того, чтобы немного вздремнуть.

Фредрика сообщила, что Седер, похоже, не удивился, когда они приехали его забирать. Не рассердился и не упрямился. Поехал с ними в высшей степени добровольно. Они не сказали, почему хотят поговорить с ним, хотя он неоднократно об этом спрашивал. Просто сослались на события, в которые хотят внести немного ясности, а в детали не вдавались. Имевшийся у них на него материал Фредрика собрала в папку. Копия для Эрика лежит на столе. Под конец Фредрика сообщила, что связывалась с Малин Окерблад – руководителем предварительного следствия и прокурором, и получила санкцию на обыск дома. Она уже отправила туда коллег.

Эрик с некоторым восхищением кивнул и попросил несколько минут на то, чтобы прочесть материал. Нет ли возможности тем временем раздобыть кофе чуть более высокой температуры, чем комнатная? Ему сообщили, что нет. У них в здании. Аппарату в выходные предстоит сервисное обслуживание.

Поэтому он уселся без кофе и открыл тонкую папку.

Ян Седер, 1961 года рождения. На пять лет старше Эрика. Проживает в небольшом родительском доме, в нескольких километрах от Карлстенов. Пенсия по болезни с 2001 года. Дважды женат и разведен. Обе жены были уроженками Тайланда. В настоящий момент живет один, с тех пор как русская женщина – которую он сам, видимо, называл «эта, которую ему привезли» – покинула его в прошлое Рождество после ссоры, завершившейся заявлением о побоях, которое позже забрала.

Эрик пролистал выписку из реестра правонарушений.

Неоднократное незаконное вождение автомобиля, вождение в состоянии алкогольного опьянения, лишение водительских прав, два задержания в соответствии с законом о задержании лиц в состоянии алкогольного опьянения, нарушение закона о производстве и распространении алкогольных напитков, самогоноварение и незаконная продажа алкоголя, угрозы и насильственные действия по отношению к лицам при исполнении, нарушения закона об охоте и еще одно заявление о побоях от одной из жен, которое тоже впоследствии забрали.