Немая смерть

Артемьев Роман Г.

— Блокируйте всё, — приказал мужчина. — И, пожалуй, я прикажу Хатамото-сану установить на них полноценную Печать Звенящей Тишины. Находясь рядом с вами, они обречены узнавать секреты, не подходящие для детских ушей.

Возражать я не осмелилась. Во-первых, Кейтаро-сама прав, во-вторых, его терпение тоже имеет пределы. С каким бы пониманием он не относился к моим мотивам, факт остается фактом — если правда выплывет, она серьёзно подставит всех. Клан, у которого и без того напряженные отношения с Кумо, Кейтаро-сама, чья подчинённая допустила оплошность. В определенном смысле я отделаюсь легче всех — меня просто казнят.

Что поделать? Иногда приходится рисковать.

Политика

по-шинобски. Часть 2

Времечко течет, жизнь не стоит на месте. Перемены неизбежны.

Верхушка Узушио не выносит на публику обсуждение текущих планов. Высшие должны решать, удел младших — подчинение. Рядовые члены правящей ветви знают кое-что, с ними обсуждают отдельные вопросы, так что достаточно разумный человек может составить смутную картину споров в Большом Совете и прикинуть расклад сил. Несколько лучше информированы члены семей старейшин и их ближайшие помощники, хотя даже они не знают всего. Иными словами, всерьёз влиять на политику деревни могут только сами старейшины.

Насколько я могу судить со своей колокольни, сейчас Совет расколот на две группировки. Первая намерена укрепить Узушио и сражаться до конца, вряд ли победного, причем свои шансы они оценивают трезво. Если сражаться в одиночку. Зато если Коноха или коалиция союзных малых деревень пришлют помощь, то отбиться от осады или штурма, пусть и устроенного совместно Кири и Кумо, они считают вполне реальным. В ответ на аргумент о том, что в прошлой войне от Листа мы помощи не дождались, слышатся возражения, что сейчас ситуация иная и допустить потерю ближайшего союзника листовики не могут.

Представители второй фракции считают иначе. По их мнению, ничего в лучшую сторону не изменилось, только хуже стало. Сарутоби Хирузен заключил союз с Суной, обезопасив тем самым фланг, и теперь Узушио ему не особо-то и нужно. Да, конечно, уничтожение Водоворота окончательно похерит систему буферных гакуре на границах страны Огня, созданную Тобирамой, так ведь Сандаймё и раньше не пытался действовать в её рамках. С учетом неизбежной гибели не лучше ли покинуть обреченный остров (оставив на нём всех желающих принять эпическую смерть, разумеется) и переселиться в более безопасное место? Предлагают они, как ни странно, тот же Лист. Там Сенджу, другие дружественные кланы, наработаны связи и клиентура, надежная защита от внешних врагов. Причем в таком случае сохраняется статус клана, который неизбежно пошатнется при бегстве в глубинку вроде страны Ключей, даже при условии прежней численности шиноби.

Забавно: обе группировки согласились на создание Тагути гакуре только при условии полной анонимности, правда, по разным причинам. Каждая из них видела достоинства проекта, свои в каждом случае, и в то же время они опасались прослыть трусами, предложив проект первыми. Как Кейтаро-сама сумел протолкнуть предложение без потери лица, не представляю.

Волей-неволей Коноха являлась серьёзнейшим фактором в стратегии дальнейшего существования клана, с чем соглашалась вся верхушка Узушио. От позиции лидеров Конохи зависело, какой из путей будет выбран. Заняться срочной эвакуацией или сосредоточить усилия на создании коалиции мелких гакуре? Не зная, что именно готов предложить Лист, наши старейшины не могли определиться. Зеленые стояли за новый союз, Куро склонялись к переселению, мы, Алые, неявно поддерживали последних. Лучше всех устроилась семья Узу, делавшая вид, будто стоит над схваткой. Они вроде бы тоже за переселение, но не может же Узукаге хотеть стать чужим вассалом и отказаться от единоличной

власти?

— Вы войдёте в состав посольства, направляющегося в Лист, Кушина-химе, — во время очередной встречи огорошил меня Кейтаро-сама. — Решение принято только что.

В школе учительница этикета говорила нам: не знаешь, что сказать — кланяйся. Мудрая была женщина, только став взрослой, понимаю, как выручают её уроки.

— Воля моего господина, безусловно, будет исполнена. Не соблаговолит ли он объяснить скудоумной женщине, что именно ей предстоит делать в Конохогакуре но сато?

— «Скудоумная женщина» оказалась чуть ли не единственной представительницей Узумаки, у которой сложились хорошие отношения с Орочимару-сама, — хмыкнул мужчина. — Не имею чести быть знакомым с легендарным саннином. Его характер действительно так отвратителен, как говорят?

— Он гениален, горд и выходец из малого клана, — постаралась я сформулировать свои впечатления от Белого Змея. — Перфекционист, ценит в людях интеллект. Ненавидит необоснованные претензии на старшинство и пренебрежительное отношение к нему лично, отсюда плохие отношения с почти всеми членами великих кланов. Однако к истинным мастерам своего дела относится с уважением.

— Орочимару-сама полностью разругался с Учиха и Хьюга. Если бы не влияние Цунаде-химе и покойной Мито-сама, с нами и Сенджу он бы тоже поссорился. Вместе с тем, он является одним из сильнейших и авторитетнейших шиноби Листа и любимым учеником Сандаймё Хокаге. Его вес в деревенской политике весьма велик.

— Повелитель прекрасно осведомлен о внутренних делах Конохи.

— За последнюю неделю я провел несколько встреч с дипломатами и нашими агентами в Листе, — Кейтаро-сама покачал чашкой в ладони, бездумно любуясь бликами света на тёмной жидкости. — Они охотно делились сведениями. Мы пришли к выводу, что при заключении союзного договора с Листом… Договора о присоединении, я имею в виду. Так вот, наиболее жестких требований следует ожидать от Коноха но Гоикебан, сельского совета. И если к старейшинам Митокадо и Утатане у нас подход есть, то старейшина Шимура неуступчив, и способа воздействовать на его мнение в нужную сторону мы не знаем.

— Вы полагаете, таковой способ может быть известен Орочимару?

— Орочимару-сама, по слухам, тесно связан с Корнем. Он пользуется уважением Шимуры-доно и выполнял какие-то исследования по его заказу.

— Те же слухи называют старейшину Шимура фанатиком, помешанным на благе деревни. Судя по состоянию его собственного клана, так оно и есть.

— Должны же у него быть какие-то интересы, — возразил Кейтаро-сама. — Даже если он конченый фанатик. Компромат на врагов, снаряжение для сотрудников, артефакты, медицина, техники, деньги, в конце концов? Не для себя, так для организации.

В общем-то, он прав. Своя цена есть у любого, просто сумма и валюта разные.

— Положим, я выясню, на какой крючок его можно подцепить. Каковы мои дальнейшие действия? Кейтаро-сама, скажу откровенно — мне не хотелось бы вести переговоры с Данзо-доно. Не по моим зубам орешек.

— Неужели вы сомневаетесь в собственных возможностях? — ехидно поддел принц.

— Скорее, трезво их оцениваю, господин. Дипломат из меня паршивый.

— Если только вы не желаете обратного. Кушина-химе, главой посольства назначен Аой-доно, он отвечает за всё. Старейшина ждёт вас завтра в начале часа змеи. Обсудите с ним, какие требования вызывают нашу наибольшую озабоченность, чего может хотеть Шимура-сама, заодно подумайте, что предложить Орочимару-сама за посредничество. Едва ли змеиный саннин запросит нечто простое.