Немая смерть
Шрифт:
— Нобору-сама будет счастлив.
— Почему же?
— Теперь Ивагакуре и Узушио начнут враждовать официально.
— Мы ничего не теряем, — молодой мужчина пожал плечами. — Просто оформляем уже сложившиеся отношения.
— Лишаем себя гибкости маневра.
— Будто раньше у нас её было много.
Высказывание на грани несогласия с политикой Узукаге! Он глуп или настолько уверен в незыблемости своего положения? Или — ужас, ужас! — всего лишь озвучивает идеи, открыто обсуждаемые в среде старейшин, глав
— Впрочем, я зашел по другой причине, — видя, что у меня нет намерения развивать данную тему, продолжил Кейтаро-сама. — Хочу обрадовать вас, Кушина-химе. Ваши навыки куноичи признаны превосходными, и Совет старейшин принял решение о присвоении вам звания чунина и награждении почетным оружием. Торжественная церемония состоится завтра, в первой трети часа Собаки, в храме Покровителя.
Поклонилась. Не отказываться же.
— Благодарю за оказанную честь.
— Вы не выглядите особо радостной, — заметил глава.
— Перегорела. Слишком долго ждала.
Незачем ему знать, что я сейчас чувствую. Точнее, как я ничего не чувствую.
Кейтаро-сама ещё немного рассматривал меня, затем легко поднялся с табурета.
— Что же, не буду отвлекать. Позвольте заметить на прощание, Кушина-химе — во время нашей предыдущей встречи я сказал, что вам предоставляется шанс заставить умолкнуть злопыхателей. С удовольствием замечу — вы этот шанс использовали. Сейчас ваши враги молчат.
Но они никуда не исчезли. Я поняла, Кейтаро-сама.
Церемония состоялась, несмотря на маячившего на горизонте врага. Ради такого дела меня отпустили на целый день из больницы, дали выходной.
Награждения всегда проходят в двух местах, в храме или во дворце. Постольку, поскольку сейчас повышений много, выбрали храм из-за его размеров — в центральной зале сотни две народу поместится. Сначала вручали мэнкё джонинам, затем дарили ценные подарки особо отличившимся чунинам, ну а затем и до генинов очередь дошла.
Узукаге и тут не смог не уколоть, хотя, возможно, он не при чем — могли постараться излишне ретивые исполнители. Меня вызвали первой. На коленях вышла из строя, приблизилась к вручавшему дипломы старейшине, поклонилась, следя за его руками. Узумаки Фу, дед Узумаки Йоко, девочки, ставшей вместо меня джинчуурики Девятихвостого. Напоминание мне или старик в чем-то провинился? Вон как глазенки сверкают. Беру из протянутых рук широкий, плотный лист бумаги, в прямом смысле не горящий в огне, снова поклон и на коленях же отползаю назад.
Объявляют, что за выдающиеся достижения помимо повышения в звании меня особо награждают ценным артефактом. Лица у собравшихся каменные, торжественные, но неоднозначность ситуации ясна всем. Что-то витает в воздухе неопределенное. В подоплеке не разбираются разве что приглашенные союзники из Конохи, да и то, если Учиха собирали обо мне информацию, историю с отказом в принятии биджу они знают.
Ценным артефактом оказалась нагината «Цветущая сакура». Стоящий подарок, но дарить его куноичи, специализирующейся на дальнем бою… О моих достижениях в области тай известно немногим. Иными словами, вроде и наградили, а вроде бы и нет. Вот это — действительно намек от нашего дорогого правителя, он, похоже, ничего не забыл
После награждения ко мне подошли двое Учих, Нобору-сама и тот его не представившийся спутник, которого я лечила первым. Цветасто поздравили с повышением.
— Благодарю за добрые слова. Я много работала, чтобы прийти к сегодняшнему дню.
— О, да, — покивал с непроницаемым лицом Нобору-сама. — На путях лучших судьба ставит особые препятствия. Однако те, кто сумел преодолеть эти испытания, воистину обретают силу, достойную богов.
— Предпочту обойтись. Часто цена слишком высока.
— Боюсь, это зависит не от нас, — вздохнул Учиха. — Как бы то ни было, вы заслужили это звание, и, если бы подобную вам куноичи воспитал мой клан, мы бы гордились ей и ценили её по заслугам. Поздравляю.
Проигнорировав намек, поклонилась. Не настолько у меня всё плохо, чтобы подумывать о переходе в другой клан. Лучше вообще сменить тему во избежание ненужных слухов.
— Прошу принять этот скромный дар, — я протянула слегка потрепанный свиток с запечатанной головой джинчуурики Ивы. Мне-то она не нужна, а Учихи, думаю, найдут, куда пристроить. — Неважно, что говорят, мое мнение неизменно. Откройте позднее.
Шиноби удивленно переглянулись, но свиток взяли. Клановый этикет не дозволял в данной ситуации иного выхода, подарок «с тайной» от друзей нельзя не принять, чем я и воспользовалась. Пусть теперь думают, как реагировать, а я, пожалуй, пойду — неуютно мне что-то. Всё время кажется, будто на меня пялятся.
Корабли ушли.
Оказывается, диверсанты Тумана каждую ночь пытались проникнуть на остров, зачастую в нескольких местах разом. Их уничтожали, на следующую ночь приходили другие. Если бы нашли дыру в сети обороны, то последовал бы штурм, но раз корабли ушли, значит, способа обмануть системы обороны Узушио киринины не нащупали.
Настроение ни к черту. По инерции училась, готовилась к экзамену на В-ранг, и старалась не думать о будущем. Просто не понимала, как дальше жить. Зачем тренироваться, осваивать техники и фуин, если несмотря на всю свою силу, близкие всё равно будут гибнуть? Нет, я не осталась совсем одна. Но кроме сестры и приёмной матери, больше у меня никого нет, теперь. Тускло как-то всё.
В жизни Мику тоже произошли перемены. Всем было очевидно, что подписание мирного договора не за горами, люди расслабились и начали устраивать жизнь с расчетом на послевоенные реалии. В частности, аристократы с удвоенной силой принялись играть в высокую политику, приближать удачливых и топить врагов. Одна из таких интриг отразилась на сестре.
— Представляешь, — в один прекрасный день прибежала она в больницу, — меня замуж хотят выдать!
— За кого?
— За Узумаки Рио, капитана двенадцатого полка.
Глазенки у неё возбужденно блестели, сидеть на стуле не могла — вскочила и заметалась по комнате. Я собрала бумаги со стола, убрала их в сейф и, оставив на всякий случай клона, вышла из комнаты, поманив Мику за собой. Всё равно дежурство скоро закончится.
— Он хорошо проявил себя во время войны. Решили ввести в главную ветвь.