Немая смерть
Шрифт:
Вместо ответа я поклонилась. Новость о появлении моего портрета в книге бинго аж двух Великих деревень приятной не назовешь, однако во всем надо искать плюсы. Например, если вдруг судьба уведет с Узушио, находить заказчиков будет легче. Репутация — тоже вещь.
В порт Цутидзаки, промежуточную цель нашего пути, мы прибыли поздним вечером. Кораблик успел проскользнуть к причалу прямо перед ботом морской стражи, ставящей заграждение в гавани. В этих морях довольно много пиратов и прочего лихого люда, вот и берегутся, перекрывают судоходство на ночь. Искать новую попутку сейчас смысла не было, команды по большей части пьянствуют, а чиновники из администрации разошлись по домам, поэтому мы решили переночевать в гостинице и заняться
Расположенный на южной оконечности страны Чая, Цутидзаки стоит на пересечении нескольких крупных торговых маршрутов. Деньги здесь крутятся бешеные. Вполне естественно, что на это выгодное местечко многие желали бы наложить лапу, особенно с учетом слабости центральной власти Чая. В прошлую войну тут столкнулись армии Суны и Конохи да разок высадился спецкорпус Кири, правда, быстро уничтоженный. Победителем в итоге стала коалиция местных кланов. У них нет скрытой деревни, кланы живут отдельно и каждый контролирует определенный сектор экономики города или, в масштабах страны, весь город целиком. Периодически их главы съезжаются, обсуждают разные вопросы, делят сферы влияния и в мирное время представляют собой довольно-таки аморфное объединение. Собачиться между собой местные перестают только перед угрозой внешних вторжений, да и то не до конца.
С рассветом командир отправился в порт, оформлять новую подорожную и искать подходящий корабль. Мы с Каору-куном решили сходить на рынок. Обычная картина — молоденькая госпожа, возжелавшая поглазеть на незнакомый город, и её телохранитель. На мне было надето верхнее кимоно нежно-персикового цвета, нижнее кимоно более темного оттенка, украшенный золотыми цветами хризантемы светло-малиновый оби и в руках я несла зонтик. Косметики на лицо нанесла ровно столько, сколько положено девушке из приличной семьи в неформальной обстановке. Одним словом, наличие телохранителя рядом никого из видевших нашу пару не удивляло, скорее, удивляло отсутствие служанки, но это объяснимо.
Рынков в городе множество, мы направились на крупнейший, Небесный. Нам требовались рис, соль, специи, всякая мелочевка вроде ниток-иголок, немного ткани на заплатки и кое-какие реагенты для чернил. Со времени ухода из Узушио старые запасы чуток оскудели, надо бы их пополнить.
Торговые ряды протянулись на пару километров, обойти их все за один день едва ли возможно. Разве что пробежаться по верхам деревянных павильонов, оценить общий размах, не вглядываясь в разложенные на прилавках товары. Совершенно невозможное в моем нынешнем обличии действо. Поэтому мы посетили продуктовый ряд, с его тремя сотнями сортов риса, различающихся по цвету, величине зерна, способу обработки, методам и месту выращивания, закупились там едой, затем пробежались по лавочкам, торгующим тканью и предметами для шитья, после чего надолго зависли в оружейном и в ювелирном районах. Каору-кун удачно сторговал десяток метательных ножей, а я не смогла удержаться от покупки четырех пар изящных канзаши, себе и близким. Между прочим, на рынке никто не удивлялся, видя, как я запечатываю товар в свиток — только крестьяне не владели минимальными навыками использования чакры, уже представители следующей касты, городские ремесленники, зачастую что-то умели.
Слегка уставшие, но довольные, мы возвращались в гостиницу. Сенсорное восприятие я постаралась сузить до минимума. Сенсору сложно находиться в толпе, недаром кланы сенсоров в скрытых деревнях стараются селиться на окраинах и просят выделить им земли побольше — не из жадности, вовсе нет! Просто неприятно ощущать рядом мельтешение чужих очагов.
Народу много. Я мелкими шажочками семенила первой, благовоспитанно опустив глазки и не глядя встречным в лица, на шаг позади с суровым видом шествовал Каору-кун. Совершенно неожиданно мне вдруг резко захотелось сделать шаг в сторону и я, подчиняясь инстинкту, вместо следующего шага вперед сдвинулась вправо. Сама не поняла, почему. Секундой спустя дошло —
Каору-кун чуть слышно выдохнул сзади. Всхлипнул.
Я резко развернулась и успела заметить, как незнакомец, заставивший меня суетиться, вытаскивает из бока Каору-куна тонкий длинный стилет. Сознание рывком обострилось, перешло в боевой режим. Раз — каварими на воздух рядом с убийцей, ребро ладони перерубает ему шею. Два — тело запечатывается в продуктовый свиток, я закидываю Каору-куна на плечо. Три — каварими на ближайшую крышу, осмотреться. Никого? Неизвестный стоит недалеко от места, с которого я переместилась, крутит головой. Зевака или напарник? Чуть расширяю сенсорное восприятие и чувствую мощный очаг, значит, всё-таки напарник. Четыре — бросаю кунай и, не глядя на результат, шуншином ухожу в сторону гостиницы. В последние мгновения перед перемещением наконец-то раздаются удивленные крики гражданских.
В свой номер я влезла под техникой скрыта, через окно. Хорошо еще, что Фудзита-кун, услышав шум в соседней комнате, не стал атаковать сразу и сначала посмотрел, кого нелегкая принесла. При виде распластанного по полу напарника он первым делом поднял тревогу по рации, тут же в номер вошел Дзиро-сан и принялся расспрашивать моего клона о происшедшем. Монолог я слушала краем уха.
— Сколько нападавших? То есть состояние второго неизвестно? Не удалось опознать? Кушина-сан, я заберу свиток с телом? — Я кивнула головой, не отрываясь от лечения. — Спасибо.
Минут десять прошло в тишине, затем я недовольно зашипела и послала клона за стазис-свитком. Придется Каору-куну полежать запечатанным, пока не разберусь, чем его ранили. В ответ на удивленный взгляд Дзиро-сана написала на доске:
— Сильный яд. Очень качественный.
— Суна? — он с сомнением осмотрел лишенный одежды труп убийцы. Кожа везде, кроме кистей и головы, неестественно-бледная, словно её обладатель годами не видел солнца.
— Не обязательно.
— Да, после войны знатоков много стало. Каору-кун выбыл до возвращения домой?
Я помотала головой.
— Образец яда есть. Идентифицирую. Сделаю противоядие. Вылечу.
Первый помощник прикоснулся к наушнику и доложил командиру измененный статус команды, выслушал ответ и приказал:
— Собираемся. Мы немедленно уезжаем, корабль отходит через час.
Придерживаясь минимальных предосторожностей, фактически наплевав на конспирацию мы рванули в порт. В крупных городах всегда дежурят группы шиноби, отслеживая нарушения порядка, однако нас не беспокоили, хотя периодически чьё-то отдаленное внимание ощущалось. Может, местные, может, нет. Во всяком случае, вели мы себя по меркам шиноби прилично — техниками не разбрасывались, людишек не убивали, кроме шуншина и скрыта ничего не использовали, поэтому мешать нам идти своей дорогой никто не стал. Или не захотел связываться со сработанной тройкой, тоже не исключено.
Таможенные формальности, обязательные для всякого пассажира, команда прошла подозрительно быстро. Спасибо за это надо сказать Рюдзи-сану, давшего на лапу чиновнику и понукавшего капитана корабля к скорейшему выходу. Причем внешне нервозность командира ничем не выражалась — с абсолютно спокойным лицом он стоял рядом с офицерами, шутил, смеялся, поторапливал. Напряжение выплеснулось уже в каюте, в обращённом ко мне коротком приказе:
— Подробный доклад.
Я писала, стирала написанное и снова писала. Подробный разбор прошедшего дня, посекундный хронометраж столкновения, собственные выводы. Прочтя рекомендацию предоставить мне место для полевой лаборатории, Рюдзи-сан оторвал сжатый кулак от губ и сухо усмехнулся.