Немцы Армавира
Шрифт:
МЕЩАНЕ ГОРОДОВ
Вильно (1) Каменец-Подольск (1) Пятигорск (1)
Владикавказ (3) Лодзь (1) Рига (2)
Гродно (1) Майкоп (1) Ставрополь (1)
Екатеринодар (1) Псков (1)
ВСЕГО СЕМЕЙ В ТАБЛИЦЕ - 545
Таким образом, свыше 97% немецкого населения Армавира, проживавшего, или некоторое время пребывавшего в Армавире с 1899 по 1924 гг., были записаны как "поселенцы", то есть они были бывшими колонистами. В данной таблице нами не были учтены те немецкие семьи, которые были приписаны к колониям Кубанской области. Это, буквально, несколько семей из сел Ливонского, Чечинского и колонии Эйгенфельд. Кроме того, эти семьи чаще всего упоминались в связи с браками армавирских немцев с жителями этих населённых пунктов, а это значит, что они едва ли проживали в Армавире постоянно. Мигранты из селений и колоний Терской области, Ставропольской и Черноморской губернии составили в общем числе немецких семей Армавира примерно 2%. Исходя
Следует отметить, что в представленных нами выкладках практически отсутствуют сведения о немцах католиках, так как в лютеранских метрических книгах они, естественно, не фигурируют, а аналогичные записи, которые велись в армавирском костеле, не сохранились. Вместе с тем, погрешность, связанную с пропуском информации о католиках, следует признать ничтожной и не оказывающей влияния на основные выводы нашего исследования. Дело в том, что представителей упомянутой конфессии среди местных немцев было мало. Так, по данным переписи населения 1897 г., из 1269 немцев Армавира католичество исповедовали 25 человек, что составляло всего 1,97% от численности общины. Это лишь не намного больше, чем немцев православных и старообрядцев, которых в 1897 г. в селе насчитывалось 23 чел. Вряд ли в дальнейшем доля немцев, не являвшихся прихожанами лютеранского молитвенного дома, могла существенно возрасти.
Таким образом, основная масса немцев, осевших в Армавире, прибыла из Самарской и Саратовской губерний. По данным таблицы 4 только 10,8% немцев были выходцами из других регионов. Из колоний Саратовской губернии прибыли 23,6% переселенцев, а доля выходцев из Самарской губернии составила около 65,6%.
Диаграмма 1. Регионы проживания немецких поселенцев до их миграции в Армавир и его округу по материалам книг записей о браке армавирского лютеранского молитвенного дома (в %).
При этом надо отметить, что на 65,6% мигрантов из колоний Самарской губернии приходится 64,4% выходцев только из одного уезда - Новоузенского. В Саратовской губернии из общих 23,6% переселенцев 19,6% проживали до переезда в Камышинском уезде. То есть, основу немецкой общины Армавира, которая активно пополнялась в конце XIX - начале ХХ вв., примерно на 84% составили переселенцы всего из двух поволжских уездов: Новоузенского (351 семья) - 64,4% и Камышинского (107 семей) - 19,6%.
Диаграмма 2. Доля семей переселенцев из Новоузенского и Камышинского уездов в общем объёме немецких жителей Армавира (1890 - 1919 гг.).
Что же произошло в этих уездах, что вызвало такой отток населения?
Ответ на этот вопрос мы начнём с того, что обратимся к наиболее распространенным представлениям о причинах подвижности немецкого населения вообще, и их миграционной активности в Поволжье в частности.
Яков Дитц в своём фундаментальном труде по истории поволжских немцев-колонистов, законченном им почти сто лет назад, коснулся такой черты характера своих земляков, как страсть к переселению. В характеристике, которую он дал колонистам по этому поводу, звучит нескрываемая досада: "Люди, бросившие отчизну, оставившие могилы предков своих и перешедшие в далёкую Россию, чтобы найти там своё счастье, действительно не дорожили насиженным местом и видели свою родину там, где им было хорошо. Эта особенность характера проходит красной нитью через всю историю колонистов, и страсть к переселениям была у них настолько велика, что попечительному начальству приходилось быть постоянно на страже, чтобы удержать их на месте". Однако эта черта характера имела не только умозрительные, но и вполне весомые и осязаемые причины. В противном случае немцы-колонисты рано или поздно превратились бы в кочевников, которые без видимых постороннему взгляду оснований, переезжали бы с места на место и находили в этом своё счастье. Поэтому с Я. Дитцем можно согласиться, но лишь до известной степени. Мы имеем в виду то, что наиболее важными причинами немецкой миграционной активности историки называют аграрную перенаселённость колоний и связанный с нею земельный голод. В основе этих явлений лежал не только механический прирост населения колоний, объясняемый высокой рождаемостью в немецких семьях, но и особенности поземельных отношений.
Землепользование у немцев-колонистов изначально складывалось как лично-общинное, что было заложено ещё в аграрном законе 19 марта 1764 г. Они владели одним или несколькими разнородными участками (пашня, луг, лес и т.д.), которые не могли ни продать, ни заложить. При такой форме владения землёй было невозможным заметное имущественное и социальное расслоение общины. Обратной же стороной этой ситуации становилась рутинность существования колоний и дробление наделов, связанное со всё увеличивающимся населением. Развитие промыслов, ремёсел
Результатом этих указов стал отвод в пользование колонистов земель площадью около 200 000 десятин. Эти земли были расположены в Камышинской городской округе. Споры и тяжбы за эти участки, частично находившиеся во владении казаков, удельных крестьян и частных лиц, сделали невозможным оперативное перераспределение земель.
Новые угодья прирезали по 20-десятинной пропорции. Процесс этот шёл крайне медленно. К началу 1840-х гг. прирезка продолжалась, в то время как с момента её начала население колоний выросло втрое. Это обстоятельство привело к сокращению нормы наделения землёй до 15 десятин на одну ревизскую душу. То есть, наделение дополнительной землёй немецких колонистов в Камышинском уезде (карта 8) сильно буксовало и явно не успевало за их растущими потребностями. Для решения этой проблемы комитет министров специальным положением 12 марта 1840 г. предписывал отмежевать новые земли в непосредственной близости от колоний. Однако было очевидно, что их необходимого количества таким путём найти не удастся. По этой причине в данном положении было отмечено: "в отдалённости же избрать такие места и столь пространные участки, чтобы можно было основать несколько колоний, которые составили бы особый округ".
Эту землю решено было найти в Новоузенском уезде (карта 7), расположенном в юго-восточной части Самарской губернии.
Карта 7. Новоузенский уезд Самарской губернии (1903 г.).
Карта 8. Камышинский уезд Саратовской губернии (1903 г.)
Начиная с 1840-х гг. масса колонистов устремляется на отводы Камышинского и дополнительные наделы Новоузенского уездов. Там было основано почти сто новых колоний. Желающих переселиться в эти места было много, так как коренные общества помогали обустройству, возводя общественные постройки, снабжая хлебом и деньгами. Однако переселенцы в Новоузенский уезд оказались в худшем положении, чем большинство других жителей новых водворений. Речь идёт о переселенцах из коренных колоний нагорной стороны (правобережье Волги). Наделы для новых поселений этой части колоний были получены позже, чем для переселенцев луговой стороны (левобережье Волги). Фактически их заселение начинается только в середине - второй половине 1850-х гг. Вот как Я. Дитц описывает участки, полученные колонистами нагорной стороны: "Земля эта, расположенная на значительном расстоянии от прежних обществ, за Волгою, в южной части Новоузенского уезда, в местности безводной и солонцеватой, по качеству уступала земле, отведённой колонистам луговой стороны, ввиду чего переселения на неё сделались непопулярными среди колонистов, которые пытались отказаться от неё и просили заменить её другой казённой землёй в месте их жительства в Саратовской губернии, в чём им, однако, было решительно отказано".
Сложности арендной платы за новые земли побуждали коренные колонии к их немедленному заселению. С 1855 г. начинается основание дочерних колоний. Старые общества прилагали все усилия к вербовке переселенцев за Волгу, не исключая даже замену телесных наказаний за какой-либо проступок переселением на новое место жительства. Тем не менее, переселение в Новоузенский уезд шло медленно.
Всего к началу 1850-х гг. новые колонии приняли лишь 52% необходимого количества переселенцев, при этом два участка были совершенно не заселены. В таких условиях в 1850 г. саратовские колонии охватило массовое стремление к переселению на северо-восточное побережье Чёрного моря. Но ввиду заявления наместника на Кавказе Воронцова об отсутствии фонда свободных земель, Саратовская контора иностранных поселенцев вынуждена была вести агитацию против переселения.
Со временем стремление колонистов переселиться на Кубань не ослабевало. В июне 1861 г. в Николаевском уезде пришлось вводить полицейский надзор за поселенцами, а со сбежавшими предписывалось обращаться как с бродягами. Всем учреждениям предписывалось возвращать беглецов назад. Колонисты брали увольнительные билеты для заработков и отправлялись на Кавказ в поисках свободной земли. Есть сведения о таких отходниках из Привальной, Степной, Зауморья, Поповкино, Яблоновки и Скатовки. Они взяли на Кавказе землю в оброк на 5 лет. К концу 1865 г. 266 чел. из колонии Поповкино собирались ехать на Кавказ. В феврале 1866 г. о своем желании переселиться на левый берег Кубани заявили 366 чел., в марте 177 семей из Привальной и Яблоновки, в апреле 680 чел. из колоний Камышинского уезда (Норка, Сплавнуха, Поповка и нек. др.). Представители всех этих колоний, в большем или меньшем количестве семей, были обнаружены нами среди немцев в Армавире. Лидирует Степная - 21 семья.