Немцы и калмыки 1942-1945

Хоффманн Йоахим

По своему характеру Калмыцкий Кавкорпус рассматривался самими солдатами-калмыками не как вспомогательное формирование для немцев, а «как самостоятельное союзное воинское формирование, как союзник Германского Рейха. У них перед глазами рядом с флагом Рейха развивается национальное знамя Калмыцкого народа.»

(«Калмыки чувствуют и считают себя союзниками Великого Германского Рейха. Они сражаются не ради денег, а ради победы Германии и с победой Германии они связывают исполнение своей национальной мечты».

«Калмык с радостью последовал призыву фюрера, чтобы сражаться на стороне Вермахта за освобождение

своей Родины. Он считает себя союзником, его верность и готовность основаны на его идейных убеждениях ...

Калмык-это не бывший военнопленный, его нельзя сравнивать с другими вспомогательными солдатами прочих Восточных частей.»

Из докладной о Калмыцком Корпусе для штаба группы войск Шёрнера от 10.01.1944 года.)

Калмыцкие солдаты сражаются «за национальное государство», «за новый социализм», за национальное и социальное освобождение своей Родины. Они всегда подчёркивали, что они не бывшие военнопленные, а сами, добровольно, с оружием в руках, встали на сторону немцев.

Национальный момент всегда высоко поднимался Цуглиновым, роль которого как политического вождя Калмыцкого Корпуса была тем не менее весьма спорной.

Он считался конкурентом для Калмыцкого Национального Комитета, который существовал в Берлине под руководством Шамбы Балинова, своего рода правительство в эмиграции под опёкой Имперского Министерства по делам Восточных территорий. Естественно, что это маленькое соперничество было следствием неизбежных противоречий между старыми эмигрантами и бывшими советскими гражданами. Например, Балинов, как эмигрант двадцатых годов, не нашёл большого отклика среди местного населения во время своего короткого посещения Калмыкии осенью 1942 года, (как об этом свидетельствует полковник Поздняков 10.4.1972 г.).

Большинство калмыков, естественно, было за объединение всех сил Калмыцкого народа и поэтому поддерживали усилия Балинова, направленные на устранение разногласий и создание прочного сотрудничества со своими земляками из Калмыцкого Кавкорпуса.

В этом плане, по мнению Арбакова, несколько скептичен был д-р Долль, поскольку он не хотел ставить под вопрос самостоятельность Корпуса.

В сентябре 1944 года, уже после гибели Долля, Калмыцкий Кавкорпус в политическом отношении полностью признал руководство Балинова и Калмыцкого Национального Комитета, Лукьянов был послан офицером связи в Берлин, одновременно представляя интересы Корпуса при командующем добровольческими формированиями в немецком генштабе генерале Кёстринге.

5. Калмыцкий Кавалерийский Корпус в составе германских войск

Если Калмыцкий Кавкорпус и отличался своей оригинальностью от других восточноевропейских добровольческих формирований, это совсем не значило, что его положение было неприкасаемым.

Немецкие службы в целом скептически относились к тому, что Корпус слишком сильно отличался от немецких правил и был странным образованием в немецких структурах, что, конечно, не имело значения или было даже преимуществом, когда бои шли в Калмыкии.

Но затем Корпус постоянно подвергался попыткам реорганизации с целью привести его в соответствие с немецкими нормами или по крайней мере сделать его подобным другим Bосточным частям.

Группа армий «Юг» первоначально категорически воспротивилась подобным мерам (из беседы с Арбаковым 25/26.10.1971

г.), но тем не менее тыловые службы приняли в этом направлении в июле 1943 года определённые решения.

Поводом к тому послужила инспекция эскадронов, задействованных по охране тыловых служб под Кривым Рогом, 14 июля 1943 года со стороны командующего Восточными частями, которая выявила серьёзные недостатки в организации и оснащении калмыков. Генерал-майор фон Гольдель подчеркнул в своём рапорте, что «калмыки, наполовину люди старших и наполовину молодых лет, оставили очень хорошее впечатление» и, как хорошо известно, очень добросовестно относятся к исполнению своих обязанностей.

Но состояние Корпуса было неудовлетворительным: солдатам не хватало униформы, одежды, сапог, одеял, бытовых предметов, полевых кухонь, посуды, столовых принадлежностей, сёдел и упряжи, даже оружия и боеприпасов и всего прочего, что необходимо для оснащения регулярной воинской части. Иногда им не выплачивалось пособие, а службы снабжения не обеспечивали поставку сена для лошадей-всё это подчёркивало их особый статус, при котором, собственно, за них никто не отвечал.

Для командующего Восточными войсками было только одно средство преобразовать Корпус в «боеспособную часть», а именно, строгое организационное формирование, связанное с улучшением оснащения и обеспечения.

Но уже его соответствующее заявление вскрыло серьёзные проблемы.

Офицеры, которые имели опыт работы с калмыками, считали, что нужно признать характер формирования как лёгкого кавалерийского соединения и воздержаться от преобразования его по немецкому образцу.

То, что могло бы быть после этого, не признаёт сегодня и Арбаков, который вспоминает лишь об идеальном плане реорганизации, предложенном немецким командованием, которому воспротивились Долль и его соратники.

Устранив всех гражданских лиц, подвергнув всех солдат, младший и старший офицерский состав солидной военной выучке, можно было бы значительно поднять военный потенциал Калмыцкого Кавалерийского Корпуса.

Если верить Арбакову, то это было в интересах как немцев, так и калмыков, хотя следует заметить, что уже преобразование в духе других Восточных легионов привело бы к замене калмыцких офицеров немецкими офицерами.

Понятно, что тем самым был бы в значительной мере утерян именно особый характер Корпуса как национального калмыцкого соединения.

Первым шагом реорганизации для руководства группой армий «Юг» и командующего Восточными частями стало отстранение от военного руководства Корпусом д-ра Долля, который к этому времени имел статус особого командира.

С этой целью в середине июля 1943 года в Корпус был послан майор Калльмайер, который тем не менее вольно или невольно сразу встал на сторону д-ра Долля.

На совещании с комендантом 397-го региона генерал-лейтенантом Шартовым и полковником д-ром Ганом 21 июля 1943 года в Днепропетровске Долль высказал категоричное убеждение, что его калмыки «безусловно надёжные солдаты» и более чем пригодны для выполнения задач малой войны, несмотря на небольшие изъяны в подготовке. Он не советовал подчинять Корпус немецким офицерам, поскольку боевая мораль в данном случае сильно зависела от понимания Калмыцкого Кавалерийского Корпуса именно как национального формирования.