Немецкая идеология
Шрифт:
При этом он проливает скорбную слезу на могиле тех «особенных людей», которые в эпоху террора были обезглавлены суверенным народом во имя Святого. Он показывает далее на одном примере, как могут быть конструированы с этой святой точки зрения названия действительных преступлений.
«Если, как в эпоху революции, этот призрак, Человек, понимается как „добрый бюргер“, то вместе с этим понятием человека устанавливаютсяизвестные „политические проступки и преступления“» (Санчо должен был бы сказать: это понятие и т.д. само устанавливаетизвестные преступления) (стр. 269).
Когда Санчо, злоупотребляя синонимикой слова citoyen [315] ,
315
– гражданин. Ред.
Примечание 2. – Представив таким образом политические и юридические преступления в виде примера преступления вообще, а именно, сфабрикованной им категории преступления, греха, отрицания, вражды, оскорбления, презрения к Святому, недостойного поведения по отношению к Святому, – святой Санчо может теперь смело заявить:
«В преступлении эгоист до сих пор утверждал себя и издевался над Святым» (стр. 319).
В этом месте все совершенные до сих пор преступления относятся за счет согласного с собой эгоиста, записываются в графу «кр'eдит», хотя впоследствии мы должны будем снова перевести некоторые из них в графу «д'eбет». Санчо думает, будто до сих пор совершали преступления только для того, чтобы издеваться над «Святым» и чтобы утвердить себя не против вещей, а против Святого, воплощенного в вещах. Так как кража, совершенная каким-нибудь горемыкой, присвоившим себе чужой талер, может быть подведена под категорию преступления против закона, то поэтомунаш горемыка совершил воровство из одного удовольствия, доставляемого нарушением закона. Точь-в-точь, как выше Jacques le bonhomme вообразил, что вообще законы издаются только во имя Святого и что во имя Святого и сажают воров в тюрьму.
b) Наказание
Так как нам здесь приходится заниматься именно юридическими и политическими преступлениями, то мы и узнаем по этому поводу, что подобные преступления «в обыкновенном смысле» влекут обычно за собой наказаниеили же, как написано, «смерть есть возмездие за грех» {249}. – После всего того, что мы уже узнали о преступлении, само собой разумеется, что наказание есть самозащита Святогои отпор осквернителям его.
Примечание 1.
«Наказание лишь тогда имеет смысл, когда оно является искуплением за нарушение святыни» (стр. 316). Налагая наказание, «Мы совершаем глупость, желая удовлетворить право, призрак» (Святое). «Святое должно» здесь «обороняться от человека». (Святой Санчо «совершает здесь глупость», ошибочно принимая «Человека» за «Единственных», за «особенное Я» и т.д.) (стр. 318).
Примечание 2.
«Уголовный кодекс существует только благодаря Святому и гибнет сам собой, когда устраняется наказание» (стр. 318).
Святой Санчо хочет, собственно, сказать следующее: Наказание гибнет само собой, когда устраняется уголовный кодекс, т.е. наказание существует только благодаря уголовному кодексу. «Но разве» существующий только благодаря наказанию уголовный кодекс «не есть бессмыслица, и разве не такая же бессмыслица» существующее только благодаря уголовному кодексу наказание? (Санчо contra [316] Гесс, Виганд, стр. 186) {250} .
316
– против. Ред.
Примечание 3. В качестве примера того, как из навязчивой идеи возникает преступление, приведем следующее:
« Святостьбрака, это – навязчивая идея. Из святостиследует, что неверность есть преступление, и поэтому известный закон о браке» (к большой досаде «н… [317] палат» и «императора всер… [318] », а также «императора японского» и «императора китайского» и в особенности «султана») «налагает за это более или менее длительное наказание» (стр. 269).
317
– немецких. Ред.
318
– всероссийского. Ред.
Фридрих-Вильгельм IV, который думает, что он в состоянии выкраивать законы по мерке Святого, а поэтому всегда находится в распре со всем миром, может утешиться тем, что он нашел в нашем Санчо, по крайней мере, одного человека, преисполненного веры в государство. Пусть святой Санчо сравнит прусский закон о браке, который существует только в голове своего автора, с действующими на практике определениями Code civil [319] , и он увидит различие между святыми и мирскими законами о браке {251} . В прусской фантасмагории святость семьи должна из государственных соображений быть действительна как для мужчины, так и для женщины; во французской же практике, где жена рассматривается как частная собственность мужа, за нарушение супружеской верности наказывается только жена, и то только по требованию мужа, осуществляющего свое право собственности.
319
– французского гражданского кодекса. Ред.
В. Присвоение преступления и наказания путем антитезы
Преступление в смысле Человека} = {Нарушение закона Человека (волеизъявления государства, государственной власти), стр. 259 и сл.
Преступление в Моем смысле} = {Нарушение Моего закона (Моего волеизъявления, Моей власти), стр. 256 и passim [320] .
Оба эти уравнения противостоят друг другу как антитезы и вытекают просто из противоположности между «Человеком» и «Я». Они только подводят итог тому, что уже было сказано.
320
– в разных местах. Ред.
Святое наказание на «Я» – «Я» налагает наказание на «Себя».
Преступление= вражда против закона Человека (против Святого).} — { Вражда= преступление против Моего закона.
Преступник= враг или противник Святого (Святое как юридическое лицо).} — { Врагили противник= преступник против «Я», – телесного «Я».
Наказывание= самооборона Святого против «Я».} — { Моя самооборона= «Я» наказывается Мною.