Немецкая революция и сталинская бюрократия
Шрифт:
Не может быть марксистского руководства, специализировавшегося на вопросах обороны или нападения, единого фронта или всеобщей стачки. Правильное применение всех этих методов возможно лишь при способности синтетически оценить обстановку в целом, при умении анализировать ее движущие силы, устанавливать этапы и повороты и на этом анализе строить систему действий, отвечающих сегодняшней обстановке и подготовляющих следующий этап.
Брандлер и Тальгеймер считают себя почти монопольными специалистами по «борьбе за массы». С самым серьезным видом эти люди утверждают, что доводы левой оппозиции в пользу политики единого фронта представляют собою… плагиат у них, у брандлерианцев. Нельзя никому отказать в праве на честолюбие! Представьте себе, что в то время, как вы объясняете Гейнцу Нойману его ошибку в умножении, какой-нибудь доблестный учитель арифметики заявляет вам, что вы совершаете у него
Претензия брандлерианцев доставила мне, во всяком случае, веселую минуту в нынешней невеселой обстановке. Стратегическая мудрость этих господ ведет свое летосчисление с III-го конгресса Коминтерна. Азбуку борьбы за массы я защищал там, против тогдашнего «левого» крыла. В посвященной популярному истолкованию политики единого фронта книге моей «Новый этап», изданной в свое время Коминтерном на разных языках, всячески подчеркивается элементарный характер защищающихся в ней мыслей. «Все сказанное – читаем мы, например, на стр. 70 немецкого издания – представляет собою азбучную истину с точки зрения серьезного революционного опыта. Но некоторые „левые“ элементы конгресса усмотрели в этой тактике сдвиг направо»… Среди этих некоторых, наряду с Зиновьевым, Бухариным, Радеком, Масловым, Тельманом, находился и Тальгеймер.
Обвинение в плагиате – не единственное обвинение. Похищая духовную собственность Тальгеймера, левая оппозиция дает ей, оказывается, оппортунистическое толкование. Этот курьез заслуживает внимания постольку, поскольку дает нам возможность попутно лучше осветить вопрос о политике фашизма.
Я высказал в одной из прошлых работ ту мысль, что у Гитлера нет возможности парламентским путем прийти к власти: если даже допустить, что он мог бы получить свои 51% голосов, нарастание экономических и обострение политических противоречий должно было бы еще до наступления этого момента привести к открытому взрыву. В связи с этим брандлерианцы приписывают мне ту мысль, что национал-социалисты сойдут со сцены без того, чтобы для этого понадобилась внепарламентская массовая акция рабочих». Чем это лучше выдумок «Роте Фане?»
Из невозможности для национал-социалистов «мирно» получить власть я выводил неизбежность других путей прихода к власти: либо путем прямого государственного переворота, либо путем коалиционного этапа с неизбежным государственным переворотом. Безболезненная самоликвидация фашизма была бы возможна в одном единственном случае: если бы Гитлер применил в 1932 году ту политику, которую Брандлер применял в 1923 году. Нисколько не переоценивая национал-социалистических стратегов, я думаю все же, что они и дальновиднее и крепче Брандлера и Ко.
Еще глубокомысленнее второе возражение Тальгеймера: вопрос о том, придет ли Гитлер к власти парламентским или иным путем, не имеет-де никакого значения, ибо не меняет «сущности» фашизма, который все равно может утвердить свое господство лишь на осколках рабочих организаций. «Рабочие могут спокойно предоставить редакторам „Форвертса“ расследования насчет различия между конституционным и неконституционным приходом Гитлера к власти» («Арбайтерполитик», 10 января). Если передовые рабочие послушаются Тальгеймера, то Гитлер им несомненно перережет горло. Для нашего мудрого школьного учителя важна лишь «сущность» фашизма, а как эта сущность реализуется, он предоставляет судить редакторам «Форвертса». Но дело в том, что погромная «сущность» фашизма может полностью проявиться лишь после того, как он придет к власти. Задача же состоит как раз в том, чтоб не допустить его до власти. Для этого надо самому понять стратегию врага и разъяснить ее рабочим. Гитлер делает чрезвычайные усилия ввести по внешности движение в русло конституции. Только педант, воображающий себя «материалистом», может думать, будто такие приемы остаются без влияния на политическое сознание масс. Конституционализм Гитлера служит не только для того, чтобы сохранять открытой дверь к блоку с центром, но и для того, чтоб обманывать социал-демократию, вернее, чтоб облегчать вождям социал-демократии обман масс. Если Гитлер клянется, что придет к власти конституционным путем, то ясно: опасность фашизма сегодня не так уж велика. Во всяком случае, еще будет время несколько раз проверить соотношение сил на всякого рода выборах. Под прикрытием конституционной перспективы, которая усыпляет противников, Гитлер хочет сохранить за собой возможность нанести удар в подходящий момент. Эта военная хитрость, как она ни проста сама по себе, заключает в себе, однако, огромную силу, ибо она опирается не только на психологию промежуточных партий, которые хотели бы разрешить вопрос мирно и законно, но, что гораздо опаснее, на доверчивость
Нужно еще прибавить, что маневр Гитлера есть обоюдоострый маневр: он обманывает не только противников, но и сторонников. Между тем для борьбы, особенно наступательной, нужен боевой дух. Его можно поддерживать, только воспитывая свою армию в понимании неизбежности открытой борьбы. Это соображение тоже говорит за то, что, не деморализуя своих рядов, Гитлер не может слишком долго затягивать свой нежный роман с Веймарской конституцией. Он должен своевременно вынуть нож из-за пазухи.
Недостаточно понимать одну «сущность» фашизма. Надо уметь оценить его, как живое политическое явление, как сознательного и коварного врага. Наш школьный учитель слишком «социологичен», чтоб быть революционером. Не ясно ли, в самом деле, что глубокомыслие Тальгеймера также входит маленьким благоприятным моментом в расчеты Гитлера, ибо валить в одну кучу сеяние «Форвертсом» конституционных иллюзий и разоблачение военной хитрости врага, построенной на этих иллюзиях, значит оказывать услугу врагу.
Организация может быть значительна либо охватываемою ею массою, либо содержанием тех идей, которые она способна внести в рабочее движение. У брандлерианцев нет ни того, ни другого. Между тем с каким великолепным презрением Брандлер и Тальгеймер говорят о центристском болоте САП! На самом деле, если сопоставлять эти две организации – САП и КПО, – все преимущества на стороне первой. САП – не болото, а живое течение. Его направление – справа налево, в сторону коммунизма. Течение не очистилось, в нем много мусору и илу, но это не болото. Гораздо ближе наименование болота подходит к организации Брандлера-Тальгеймера, которую характеризует полный идейный застой.
Внутри группы КПО давно уже существовала своя оппозиция, недовольная, главным образом, тем, что руководители свою политику старались приспособить не столько к объективным обстоятельствам, сколько к настроениям сталинского штаба в Москве.
Что оппозиция Вальхера-Фрелиха и др. в течение ряда лет терпела политику Брандлера-Тальгеймера, которая, особенно в отношении СССР, имела не просто ошибочный, а сознательно лицемерный, политически нечестный характер, этого, конечно, никто не запишет отколовшейся группе в плюс. Но факт таков, что группа Вальхера-Фрелиха признала, наконец, полную безнадежность организации, вожди которой ориентируются на милость начальства. Меньшинство считает необходимым самостоятельную и активную политику, направленную не против злосчастного Реммеле, а против курса и режима сталинской бюрократии в СССР и в Коминтерне. Если мы правильно истолковываем, на основании пока еще крайне недостаточных материалов, позицию Вальхера-Фрелиха, то она представляет в этом вопросе шаг вперед. Но порвав с заведомо мертвой группой, меньшинство только теперь становится перед задачей новой ориентировки, как национальной, так и особенно – интернациональной.
Отколовшееся меньшинство, насколько можно судить, видит главную свою задачу в ближайший период в том, чтобы опереться на левое крыло САП и, завоевав новую партию для коммунизма, разбить затем, при ее помощи, бюрократический консерватизм КПД. По поводу плана в такой его общей и неопределенной форме высказаться невозможно, так как остаются неясными те принципиальные основы, на которых стоит само меньшинство, и те методы, какие оно думает применять в борьбе за эти основы. Нужна платформа! Мы имеем в виду не документ, воспроизводящий общие места коммунистического катехизиса, а ясные и конкретные ответы на те боевые вопросы пролетарской революции, которые раздирали в течение последних 9 лет ряды коммунизма и сохраняют свое жгучее значение и сейчас. Без этого можно лишь раствориться в САП и замедлить, а не ускорить ее развитие к коммунизму.
Левая оппозиция будет следить за эволюцией меньшинства внимательно и без всякой предвзятости. Раскол нежизненной организации не раз в истории давал толчок прогрессивному развитию жизнеспособной ее части. Мы будем очень рады, если этот закон подтвердится и на этот раз на судьбе меньшинства. Но ответ может дать только будущее.
XIII. СТАЧЕЧНАЯ СТРАТЕГИЯ
В профессиональной области коммунистическое руководство окончательно запутало партию. Общий курс «третьего периода» шел на параллельные профсоюзы. Предполагалось, что массовое движение перехлестнет через старые организации и что органы РГО (Красной профессиональной оппозиции) станут инициативными комитетами экономической борьбы. Для осуществления этого плана не хватало мелочи: массового движения. Во время весенних разливов вода сносит много заборов. Попробуем снести забор, – решил Лозовский, – может быть, потекут весенние воды!