Немедленно измениться

Кришнамурти Джидду

Посетитель: В чем же смысл вашей беседы, если после того, как мы вас прослушали, у нас не остается ничего, что нам можно было бы практиковать?

Кришнамурти: Величайшую важность имеет то, чтобы вы слушали, а не то, что вы после этого практикуете. Слушание есть мгновенное действие, а практика дает проблемам длительность. Практика — это тотальное невнимание. Никогда не практикуйте; вы можете только практиковать ошибки. Ученье всегда ново.

Глава XVII. СТРАДАНИЕ

Посетитель: Кажется, за всю мою жизнь мне пришлось вынести много страданий. Это были не физические страдания, а страдания, вызванные смертью близких, одиночеством, крайней бесплодностью моего существования. У меня был сын, которого я очень любил; он погиб

в результате несчастного случая. Меня покинула жена, и это причинило мне сильную боль. Я полагаю, что так же точно живут и тысячи других людей среднего класса, располагающие достаточными средствами и постоянной работой. Я не жалуюсь на свои обстоятельства, но хочу понять, что такое печаль, зачем она вообще приходит. Говорят, что благодаря печали появляется мудрость, но я обнаружил нечто совершенно противоположное.

Кришнамурти: Интересно узнать, чему вы научились от страдания. Научились ли вы вообще чему-нибудь? Чему научила вас печаль?

Посетитель: Она, несомненно, научила меня никогда не привязываться к людям, она сообщила мне некоторую горечь, известное равнодушие; она научила меня не поддаваться увлечениям своих чувств. Она научила меня большой осторожности, чтобы не получить новых ударов.

Кришнамурти: Следовательно, как вы сказали, страдание не научило вас мудрости, наоборот, оно сделало вас более хитрым и менее чувствительным. Разве печаль вообще чему-нибудь учит человека? — кроме очевидных реакций самозащиты...

Посетитель: Я всегда понимал страдание как часть своей жизни; но теперь я как-то ощущаю, что мне хочется быть свободным от него, свободным от всей его безвкусной ожесточенности и безразличия, не проходя снова через всю боль привязанности. Моя жизнь так пуста и бесцельна, крайне замкнута на себе и незначительна. Это жизнь посредственности и, пожалуй, именно эта посредственность более всего вызывает печаль.

Кришнамурти: Есть личная печаль, есть печаль целого мира. Существует печаль, связанная с незнанием, и печаль, вызванная временем. Такое незнание есть отсутствие знания себя; а печаль, связанная со временем, есть следствие уверенности в том, что время может излечить, изменить, исцелить. Большинство людей попадали в ловушку этого заблуждения; они или поклоняются печали, или оправдывают ее. Но в каждом из таких случаев печаль продолжает существовать, и никто никогда не задает себе вопроса о том, может ли она прийти к концу.

Посетитель: Но вот сейчас я спрашиваю: может ли она прийти к концу — и как? Как мне покончить с ней? Я понимаю, что бежать от нее или противиться ей горечью и цинизмом — бесполезно. Что же мне делать, чтобы положить конец горю, которое я так долго нес?

Кришнамурти: Жалость к себе есть один из элементов печали. Другой ее элемент — привязанность к кому-то и поощрение или благоприятствование ответной привязанности. Печаль существует не только тогда, когда наша привязанность кончается ничем; но семя этой печали находится у самых истоков такой привязанности. Вся беда заключается в крайнем недостатке знания самого себя. Знание себя есть конец печали. Но мы боимся узнать себя, потому что разделили себя на хорошее и дурное, на низкое и высокое, на чистое и нечистое. Хорошее всегда осуждает плохое, и эти обрывки ведут друг с другом войну. Подобная война и есть печаль. Покончить с печалью — значит видеть факт и не придумывать его противоположность, потому что противоположности содержат в себе друг друга. Когда мы шагаем по коридору противоположностей, это и есть печаль. Разорванность жизни на высокое и низкое, на благородное и неблагородное, на Бога и дьявола порождает конфликт и страдание. Когда существует печаль, тогда нет любви. Любовь и печаль не могут жить вместе.

Посетитель: А! Но ведь любовь может причинить печаль другому человеку. Я могу любить другого и все же принести ему печаль.

Кришнамурти: Принесете ли вы печаль, если любите, принесет ли он вам печаль? Если другой человек привязан к вам, и вы его поощряли или не поощряли, а затем отвернулись от него, и он страдает, кто же вызвал эту печаль — вы или он?

Посетитель: Вы хотите сказать, что я не несу ответственность за чью-то чужую печаль, даже если она возникла из-за меня? Как же в таком случае печаль вообще когда-либо придет к концу?

Кришнамурти:

Как мы сказали, печаль приходит к концу только в полном познании себя. Знаете ли вы себя с одного взгляда, или надеетесь узнать себя после длительного анализа? Вы не в состоянии узнать себя при помощи анализа. Вы можете узнавать себя лишь без накопления, во взаимоотношениях, от мгновения к мгновению. Это значит, что человек должен осознавать без всякого выбора то, что действительно имеет место. Это значит видеть себя таким, каков вы есть, без противоположности, без идеала, без знания о том, чем вы были. Если вы смотрите на себя глазами обиды или злобы, тогда то, что вы видите, окрашено прошлым. Сбрасывая прошлое всякий раз, когда вы видите себя, вы будете свободны от прошлого. Печаль кончается только тогда, когда существует свет понимания. Этот свет не зажигается каким-то одним переживанием или одной вспышкой понимания: такое понимание само светит все время. И никто не может дать его вам — никакая книга, никакой трюк, никакой учитель или спаситель. Понимание себя есть окончание печали.

Глава XVIII. СЕРДЦЕ И УМ

Посетитель: Почему происходит так, что человек разделил свое бытие на изолированные друг от друга части — на интеллект и эмоции? Каждая из них существует как будто независимо от другой. Обе эти движущие силы жизни часто оказываются настолько противоречивыми, что прямо разрывают на части самый механизм нашего бытия. Их соединение, так чтобы человек мог действовать, как тотальное существо, всегда было одной из главных целей жизни. И вдобавок к этим двум явлениям внутри человека существует еще и третье — отношение к его меняющемуся окружению. Таким образом, два противоречащих друг другу внутренних фактора являются противоположностью по отношению к третьему, который для человека является внешним. Здесь перед нами настолько сложная проблема, настолько противоречивая и необъяснимая, что интеллект изобретает некую внешнюю силу, называемую Богом, дабы соединить их; а это еще более усложнет все дело. В жизни существует лишь одна эта проблема.

Кришнамурти: Мне кажется, что вы уноситесь вдаль на собственных словах. Действительно ли это является для вас проблемой или вы придумываете ее, чтобы всласть наговориться? Если целью вашего вопроса является просто дискуссия, тогда он не имеет реального содержания. Но если это подлинная проблема, тогда мы можем подробно ее рассмотреть. Тут мы имеем весьма сложную ситуацию: внутренняя жизнь расщепляет себя на отдельные части и далее изолирует себя от своего окружения. А еще позже она вносит разделение и в окружение, которое называет обществом: оно разделяется на классы, на расы, национальные, географические и экономические группы. Кажется, именно это в действительности происходит в мире. И мы называем это жизнью. Будучи неспособны разрешить данную проблему, мы изобретаем некое высшее существо, некий фактор, который, как мы надеемся, принесет гармонию и какое-то связующее качество внутри нас и между нами. Это связующее качество, которое мы называем религией, в свою очередь приносит с собой новый фактор разделения. Таким образом, встает вопрос: что же принесет жизни полную гармонию, где нет никаких разделений, а существует только состояние, в которой интеллект и сердце — оба станут выражением одного тотального существа? Это существо не будет фрагментом.

Посетитель: Я согласен с вами, но как это осуществить? Именно к этому всегда стремился человек, именно этого добивался во всех религиях, политических и религиозных утопиях.

Кришнамурти: Вы спрашиваете: «Как?». Ваше «как» — большая ошибка. Это фактор разделения. Есть ваше «как», мое «как» и еще чье-то «как»... И вот если бы мы никогда не употребляли слова «как», мы по-настоящему производили бы исследование, а не искали бы метода для достижения заранее намеченного результата. Итак, можете ли вы полностью устранить идею какого-то средства, какого-то результата? Если вы в состоянии предопределить результат, вы уже заранее его знаете, а потому он обусловлен и не свободен. Если же мы отбросим средство, тогда мы оба сумеем произвести исследование вопроса о том, возможно ли вообще осуществить некоторое гармоничное целое, не придумывая внешнего фактора, ибо все внешние факторы, будь то окружающая среда или высшая сфера, только усложняют проблему. Прежде всего, это ум разделяет себя на чувства, интеллект и окружение; это ум изобретает внешний фактор; это ум создает проблему.