Немёртвый камень
Шрифт:
Обычно это заканчивалось тем, что Кристо коротким ударом боевой магии оглушал тетку Бержу, заворачивал в ковер или в рогожку и передавал восхищенному мужу со словами:
— На площадь, живо!
А сам подталкивал в спину многочисленных отпрысков той же семьи.
Магия подсказывала, в каких еще домах оставались люди. Только вот ладони горели от чар — постоянно же обновлять «Поиск душ» приходится! Перстни-концентраторы начали накаляться. Вечное неудобство: хоть и получше стало с магией за последние месяцы, но от ошибок избавиться всё не удавалось.
От репутации ему тоже не удавалось избавиться,
— Грабят!
А в четвертом старичок-боровичок вынул боевой серп и устремился в атаку с радостным:
— Убью, зараза!
И все ужасно удивлялись, когда Кристо им объяснял, что прибыл сюда не в составе шайки разбойников, а гораздо страшнее — как часть боевого звена артефактория.
Голоса бабок пропали, и теперь слышны были только тревожные трели канареек. Последнюю «овечку» (точнее, «ягненка») Кристо пришлось тащить на руках: трехлетнего карапуза забыли в доме раззявы-родители. Видно, просто из-за количества детей: сколько Кристо помнил эту семью, у них в доме постоянно негде было повернуться из-за колыбелей и погремушек.
— А-а, да не реви ты! — бесился Кристо, которому карапуз во время бега орал прямо в ухо, мало того, это же ухо пытался отгрызть. Наверное, в венах ребеночка текла кровь воинственных предков (ну, или нежити). После окрика малой умолк, зато принялся радостно дергать Кристо за волосы. Судя по ощущениям, как минимум зеленая крашеная прядь осталась в руках у игривого дитяти целиком. Ладно, пусть. Кристо несся, перепрыгивая через заборы и удивленных собак при помощи магии, двигался напрямик, через огороды, и на бегу еще успевал жалеть о том, что не взял на себя восточную часть деревни, где стоял родной дом. Вдруг его пропустили и мать ничего не знает, или не услышала, или…
Стоп. На восток Нольдиус отправлялся, с его обязательностью — всё будет на месте. Хотелось на это надеяться.
Появление Кристо на площади с ребенком на руках вызвало большое оживление в рядах девушек и пару истерик от бабушек, которые помнили его в детстве: «Ребятенка украл, охальник!» Кристо торопливо сунул спиногрыза в руки папаше, попутно успел заметить, что зеленая прядь волос точно осталась у мальца в кулаке, и повернулся в сторону Бестии:
— Все.
Та кивнула, глядя на то, как непрерывно огрызающиеся Рафла и Хема загоняют на площадь последних жителей. Взглянула на Дару, которая со своей частью задачи уже справилась, как и Нольдиус. Аремагиня сверилась с очередным индикатором и кивком подтвердила, что в домах и около них никого не осталось.
Бестия подытожила сделанное единственным словом:
— Щиты!
А Кристо надеялся, что она хоть парой слов объяснит деревенским, что случилось. Кузнец, правда, пытался взять это на себя, но на него насела жена с вопросами вроде «где ты шлялся» и «как ты подцепил Феллу Бестию», так что с этой стороны помощи можно было не ждать.
Нольдиус не подходил на роль объяснительную из-за своей манеры выражаться ругательно-академически. Рафла и Хема не могли слова сказать, чтобы не возненавидеть друг друга заново.
А деревенский люд, довольно-таки буйный, уже начинал возмущаться тем, что его так бесцеремонно повытаскивали из теплых домов, а теперь еще ни во что не посвящают.
Делать
— Значит так! — вышло слишком громко, первые ряды повалились на колени, а Бестия погрозила кулаком, не отрываясь от щитов. Кристо убавил громкость. — Так вот, тут такое дело: скоро тут будет иглец. Все о таком слышали?
Толпа селян уставилась на него, и в ней мгновенно началась перекличка:
— Рожа какая-то знакомая…
— Это Эллы Портняжки, что ли, сынок?
— Так разве он не помер еще?!
— Кристо?
Это был самый желанный голос, после которого у Кристо внутри улеглось волнение. Он кивнул матери, которая пробилась в первые ряды, но сделал это с выражением «после поговорим».
— Так вот, тут сейчас будет иглец, — это если ни до кого еще не дошло. — Мы вас защитим магией и артемагией, а сами попытаемся его ухлопать, чтобы он, значит, опять не сбежал и никого тут не убивал. А вы пока что просто стойте тихо. Подождите и работать не мешайте. И завернитесь покрепче… ну, что у вас там есть из вещей. А то мало ли.
Селяне переваривали новость дружно и молча. В задних рядах ныла девочка, которая потеряла ирисового василиска на палочке — у нее выходило «лисового ваську на ялотьке». Потом какая-то то ли глуховатая, то ли недоверчивая бабка из самого центра громким шепотом осведомилась:
— Дык а что, это не грабители? — ей все кинулись объяснять, и Кристо отвлекся, понимая, что эта работа сделана.
Бестия и Дара спорили из-за защитного контура, в их споре вряд ли понимал что-то даже Нольдиус, но в словах Бестии время от времени проскальзывало «слишком рискованно», а в словах Дары — «единственное решение» — и это уже ничего хорошего не предвещало. Под конец Бестия махнула рукой, подозвала остальных и пояснила ситуацию.
Если уж иглец сюда заявится — нужно будет справляться с ним нужно сейчас, пока он истощён. Потому что стоит проклятому артефакту укатиться подальше, понаходить себе ещё жертв — и всё придётся находить сначала.
— В прошлый раз, когда он вырвался, его остановили ученики Холдона, непонятно какими способами, — обозначила Бестия. — А потом унесли с собой во внешний мир. Дара считает, им удалось это, поскольку они заставили артефакт принять истинный облик.
Снова истинный облик, чтоб его вулкашки жрали. Кристо чуть не застонал от плохих предчувствий.
— Предлагаете силовой контур? — вступил Нольдиус. — Один из способов проявить истинный вид артефакта, не так ли? Нечто вроде коридора, наполненного мощной магией, которая вынуждает артефакт открыться. Об этом написано в…
Тут на отличника цыкнули и обозначили проблему. У боевого звена попросту не хватит сил и на то, чтобы защитить жителей и на то, чтобы не дать иглецу улизнуть. Дара предлагала снять часть щитов с населения и перенести их на внешний контур. Получалось подобие бублика, вместо дырки у которого — площадь с людьми, а вместо теста — два слоя артемагии, внутренний и внешний. Внутренний слой будет выглядеть более слабым — так что люди на прощади покажутся иглецу слабо защищёнными. Этакая приманка. Как только иглец попытается прорваться к живой крови, Дара и Бестия замкнут внешний контур, и проклятый артефакт не сможет вырваться.