Немного грусти в похмельном менте
Шрифт:
— Звук издашь, убью, — выдохнул он свистящим шепотом. — Веришь?
Хмырь немедленно с готовностью кивнул.
Молодец присел на краешек соседнего стола.
— Вот, — все таким же горячим шепотом произнес Моргулис, вынув из ящика стола несколько листиков мятой, не совсем чистой писчей бумаги и дешевую обгрызенную с одного конца шариковую ручку. — Пиши.
— А… чего писать-то? — тоже шепотом поинтересовался хмырь, придвигая к себе бумагу.
— Все пиши. Все, что знаешь.
— Вообще все?
— Ты надо мной издеваешься, да? — в очень нехорошей улыбке Моргулис обнажил крепкие, по явно
— Да не, начальник, я чего… Я это… я напишу.
— Вот и пиши, — Моргулис вновь стиснул виски ладонями и прикрыл глаза. — Все пиши. Как убивал, как расчленял, где части тела закапывал…
— Да какое тело, начальник?! — вновь встрепенулся было хмырь. — Кости одни…
Огненная игла приступа чудовищной абстинентной мигрени [19] пронзила мозг Моргулиса такой невыносимой болью, что он замычал, откинул голову назад, а потом резко наклонился всем телом вперед и без замаха закатил хмырю такую оплеуху, что тот слетел со стула и откатился к стене.
— За что, начальник… ну за что… — скорчившись на полу и закрыв голову руками, чуть слышно скулил он.
19
Абстинентная мигрень (мед.) — один из главных признаков тяжелого похмелья, острая головная боль.
— А чтобы не орал тут… прямо у меня над ухом, — обессилено прошептал Моргулис и взглянул на Молодца умоляющим взглядом.
— Так… — Молодец оторвал зад от обшарпанной столешницы и шагнул к двери. — Старший лейтенант, зайдите ко мне.
Моргулис медленно поднялся со стула и пошел вслед за своим командиром.
— А ты пиши пока, — обернулся он к хмырю, вышел из кабинета и запер дверь.
Войдя в свой кабинет, Молодец открыл сейф, вынул из него стакан и початую бутылку азербайджанского коньяка.
— Это из того конфиската, что мы на прошлой неделе изъяли? — с сомнением во взоре взглянул на бутылку Моргулис. — Он же паленый, Петрович…
— Паленый, — кивнул Молодец. — Но мы ж его пили? И ничего.
— А мы его разве пили? — искренне удивился Моргулис.
— Ну ты даешь… — тряхнул головой Молодец. — А куда же он весь девался?
— А… — что-то припоминая, Моргулис протянул руку к наполовину наполненному стакану. — Это когда Витьки Лобова самогон закончился, мы тебя все-таки на конфискат раскололи, чтобы догнаться [20] . Верно. Но его же целый ящик был, куда ж он делся?
20
Догнаться (жарг.) — снова добавить в организм спиртосодержащего напитка, чтобы было лучше.
— Туда и делся, — пожал плечами Молодец и кивнул на стакан, который нетвердой рукой держал Моргулис. — Не микрофон это тебе. Давай, не тяни… не одному тебе херово.
— Щас, Петрович. Собраться надо.
— На, — достав из ящика стола крохотное сморщенное яблоко, Молодец протянул его Моргулису.
Тот шумно вдохнул, выдохнул, зажмурился, в два крупных глотка опустошил стакан, закинул голову назад, схватился рукой за горло и замер.
— Закуси, Коля, закуси… а то и правда… не приживется еще.
Моргулис наконец-то задышал, убрал руку с горла и, откусив маленький кусочек яблочка, взглянул на Молодца прослезившимися глазами.
— Человек сильнее собственного организма, — задыхаясь констатировал он. — В несколько раз.
— Так это ж… — соглашаясь с ним, Молодец пожал одним плечом и, взяв у Моргулиса пустой стакан, налил в него свою порцию бодяжного пойла. — Это же неоднократно проверено. И надежно подтверждено.
— Ну? И что за пассажир [21] у тебя там в кабинете парится [22] ? — Молодец убрал пустую бутылку в ящик стола.
Реанимированный Моргулис расправил плечи и прикуривал сигарету.
— Здрас-сте… — недоуменно воззрился он на своего начальника. — Ты ж сам мне его вчера сосватал, Петрович. Ты чего, не помнишь, что ли?
— Ну-ка напомни… — потер лоб Молодец.
— Ну как… дескать, заява пришла с такого-то адреса от соседей. Что, мол, возможно, мокруха там, а то и расчлененка [23] даже.
21
Пассажир (жарг.) — гражданин.
22
Париться (жарг.) — ждать.
23
Мокруха с расчлененкой (жарг.) — убийство с последующим расчленением трупа с целью сокрытия улик.
— Заява письменная, зарегистрировали?
— Не-а, — мотнул головой Моргулис. — Ты вроде говорил, что по телефону в дежурную часть Висюльцеву кто-то брякнул. Мы поэтому сразу и не поехали. Тем более что… поздновато уже было. Да и кому ехать? Все разбрелись уже. Я один дежурить оставался. Решили отложить до утра. Вот… сегодня я туда, в тот адрес, съездил и… приволок. Злодея этого.
— Так там на самом деле мокруха?
— Петрович… я ж один туда ездил. Криминалиста вообще вторые сутки найти не могут. Ни дома его нет, нигде. Хоть в розыск объявляй…
— Нет, — подумав, помотал головой Молодец. — Не имеем права.
— Почему? — недопонял Моргулис.
— Трех суток не прошло.
— А-а…
— По истечении трех суток пусть родственники заяву пишут, будем искать. Так по закону положено.
— Ну да, — кивнул Моргулис, не очень сильно разбирающийся во всех этих правовых премудростях. — И потом… я так прикинул — чего раньше времени огород-то городить? Может, там и нет ничего. Может, так просто… стукнули люди добрые на соседа своего шутейно. Или по пьяной лавочке. Бывает же такое?