Немного не в себе

Уилсон Кара

Разбитое, опустошенное, кровоточащее. От этого нет лекарства!

Тем временем они добрались до места следующей остановки. Вся группа пошла в отель, где для них был уже накрыт шведский стол. А Карлос отправился звонить по телефону. Небось, своим драгоценным бизнесом занимается, — с раздражением подумала Присцилла.

Следующий отрезок пути проходил по очень живописной местности. И Присцилла снова предложила свои услуги в качестве экскурсовода, догадываясь, что теперь Робер поведет автобус.

—

Лучше это сделать позже, а сейчас отдохни и дай им подремать после ланча, — посоветовал брат.

А это означало, что ей опять придется сидеть с Карлосом и мучиться.

Она замкнулась в себе, как только он оказался рядом, приготовившись к долгому путешествию в напряженном молчании. Поэтому ее крайне удивило, что Карлос заговорил с ней сразу, как только автобус тронулся:

— Присцилла, прости меня, если можешь, за мое поведение прошлой ночью.

Она вскинула на него взгляд, пораженная не столько словами, сколько тоном, каким они были сказаны. В глазах Карлоса она не увидела ни насмешки, ни тени презрения к ней, но понять, о чем он думал, ей не удалось. Лицо было напряженное и серьезное. Присцилла занервничала — неужели она ошиблась, когда сочла, что Карлос решил оставить все как есть.

— Мы оба, к сожалению, вели себя не лучшим образом, — натянуто ответила она. — И я тоже прошу простить меня за ту боль, что причинила тебе.

Щека его нервно дернулась.

— Но одного извинения недостаточно, верно?

Присцилла кивнула.

— Да, слишком много всего накопилось.

— Согласен.

Похоже, они нашли верный тон, говоря о прошлом, подумала Присцилла, снова погружаясь в мрачное уныние.

— Моя мать устраивает сегодня вечером большой прием, — обронил он. — В списке приглашенных самые именитые люди страны. Семейство Арбэлоэс определенно будет там. В полном составе.

Присцилла решила, что лучше бы он помолчал о делах своей семейки.

— Я счел бы за честь, — продолжал Карлос, — если бы ты согласилась быть моей дамой на этом в высшей степени блистательном собрании.

От такого потрясения в голове Присциллы все смешалось. Не может быть! Или это сон, или Карлос сошел с ума! Хотя по его виду этого не скажешь.

— Почему?! — вырвалось у нее.

Ей было необходимо разобраться в двойственности чувств, которую вызвало у нее предложение.

Он странно улыбнулся.

— Ну, может, это мой первый правильный поступок после всего, что я совершил по отношению к тебе.

— Что это исправит? — воскликнула Присцилла.

—

Два года назад я заставил тебя испытать унижение, которого ты не заслуживала, — тихо сказал Карлос. — Вышло это не намеренно, но вина все равно лежит на мне. Мне бы хотелось, по крайней мере, исправить свою ошибку. Я был бы счастлив представить тебя моей матери и всем гостям.

Смущенная Присцилла ушла от прямого ответа:

— Слишком поздно, Карлос.

— Нет, никогда не поздно отдать дань уважения. Залечить раны, нанесенные гордости и чувству собственного достоинства. И сегодня я это сделаю, если ты только позволишь мне.

— Это не имеет значения. Какое мне дело до людей, которых я видела один-единственный раз в жизни!

Лицо Карлоса словно окаменело.

— Разве не имеет значения то, что они лгали тебе? Разве не они заставили тебя поверить, чтобы ты не нужна мне? Ты сможешь простить и забыть это, Присцилла? Или это навсегда останется раной в твоем сердце?

— Все в прошлом, Карлос.

— Нет. — В глазах его горела страстная вера. — Прошлое никогда не уходит, оно живет в нас. Всегда. Мне это нужно. Пожалуйста, я умоляю тебя, позволь мне воздать тебе по справедливости.

Она отвела от него взгляд и потупилась. Властная настойчивость Карлоса тяготила ее. Он снова хочет вовлечь ее в свою жизнь. Но зачем? Справедливость — это остывший ужин. Она не вернет ей того, что у нее отняли.

Тем не менее, была какая-то странная притягательность в том, чтобы появиться с гордым видом рука об руку с Карлосом на грандиозном приеме, который устраивала его мать, и утереть нос снобам из рода Арбэлоэс. Да, она получила бы удовлетворение, сведя на нет их жалкий триумф.

С другой стороны, это означало бы постоянное общение с Карлосом и боль упущенных возможностей. Его прикосновения, оживляющие воспоминания... Играть чужую роль и делать вид, что между ними все прекрасно, хоть это далеко не так. Нет, она не может на это пойти. Да, кстати, как он собирается попасть на прием?

— Карлос, а ты не забыл, что мы сейчас в центре Колумбии? И если повезет, то только к вечеру прибудем в Медельин.

— Там нас будет ждать реактивный самолет компании, чтобы доставить в Каракас.

Присцилла в изумлении воззрилась на него.

— Ты уже все организовал?

— Я делал это для себя, но надеюсь, что ты полетишь со мной.

Так вот что значили его телефонные звонки, — подумала Присцилла. — Интересно, когда же у него возникла эта идея? До первой остановки или пока он вел автобус?

— Присцилла, я должен это сделать для тебя, — сказал он мягко, — так же, как ты должна это сделать для меня.