Немного скандала

Уайлдс Эмма

Джон от души рассмеялся:

– Так это была ее затея? Так гораздо лучше и не лишено смысла. Мне не терпится познакомиться с твоей решительной молодой леди. Но это вряд ли может тебе помочь, потому что вина все равно падет на тебя. Будь я на твоем месте, меньше всего бы мне улыбаюсь идея сообщить Хатауэю, что брак необходим для скрытия греха.

– Благодарю, но мне это уже приходило в голову.

Каковы бы ни были отношения отца с дочерью, он ее единственный родитель. Боже упаси, если Алекс станет причиной еще большего

отчуждения между ними. А уж представить, что ему придется защищаться от гнева Хатауэя!

– Если ждешь моего совета – отправляйся в Гретна-Грин. Я пытаюсь представить, как наши семейства празднуют свадьбу, и не вижу ни слез радости, ни взаимных поздравлений. – В голосе Джона не было и следа веселости.

Опять шотландская тема, злорадно подумал Алекс.

– Я не хочу лишить ее свадебной церемонии, если это в моих силах.

– Тогда, вероятно, тебе стоило воздержаться от бесцеремонного посягательства на ее честь. Я был грешен, разумеется, однако не похищал невинность у девиц.

Может быть, он был прав. Но Алекс опять как наяву видел восхитительную Эмилию на смятых простынях постели, забывшуюся в безмятежном сне. Ему никогда не забыть, с каким нежным пылом она отвечала на его страсть!

– Я уверен, что ты поймешь, когда я скажу – все совершилось само собой и ни я, ни она не думали о последствиях. Кроме того, что сделано, то сделано. Я даже не жалею, однако нужно взвесить все возможности.

– Ты действительно потерял голову от любви, не так ли?

– А тебя моя беда забавляет?

Прагматичный до мозга костей, Джон кратко ответил:

– Обдумай возможность побега. Не думаю, что ты найдешь другой способ избежать огласки и возможного кровопролития. Свершившийся факт: обеим семьям не останется ничего другого как принять ваш брак.

Похоже, тетя Эмилии пришла к такому же заключению. Но Алекс поднялся и, вздохнув, заявил:

– Я хочу дать ей все. Побег, брак втайне от всех – это, конечно, выход, но лишь в крайнем случае.

– Это, – невозмутимо ответил брат, – именно то, что на твоем месте сделал бы я.

– Джон, у тебя была великолепная свадьба, о которой люди судачат по сей день.

Лицо Джона выражало искреннее сочувствие.

– Знаю. От этого я и пытаюсь тебя уберечь. Беги! Если бы мне пришлось снова пройти через все это, я бы… скажем так, прикинул варианты исходя из полученного опыта.

– Чуть ли не вся Англия считает, что я твое повторение. Прости, что не всегда веду себя так, чтобы поддерживать это заблуждение. – Алекс поймал поводья и взлетел в седло.

Джон улыбнулся с видом греховодника, каким его и считали:

– Предпочту делать вид, что не обиделся. Кроме того, если твой брак окажется хотя бы вполовину столь же счастливым, как и мой, можешь считать – тебе очень повезло, что ты пошел по моим нечестивым стопам.

– Я думаю, – сказала Эмилия, – нам следует вернуться в Лондон.

Может быть, завтра.

Ей казалось, что она держит себя с совершеннейшим самообладанием.

Тетя Софи подлила в чашку еще чаю, добавила два кусочка сахара и размешала горячий, дымящийся напиток.

– Мое дорогое дитя, скрытность не твой конек. Ты сама это понимаешь?

Эмилия виновато вздрогнула, и это не могло укрыться от взгляда тетки. Не то чтобы она действительно чувствовала себя виноватой относительно событий прошлой ночи. Радость, изумление и особенное удовольствие ощущать себя женщиной, во всей силе своего очарования.

Алекс хотел на ней жениться. Не то чтобы это прозвучало признанием в вечной любви. Тем не менее он сделал предложение, а она его приняла. Мир окрасился в сияющие розовые тона.

– Не уверена, что понимаю. Что вы хотите сказать?

– В самом деле? – София безмятежно прихлебывала чай.

Они были в желтой гостиной с ее удобными диванами и занавесками вощеного ситца, все в ярких цветочных узорах. День обещал быть чудесным, солнце ярко светило в голубом безоблачном небе, что вполне соответствовало радостному настроению девушки. Эмилия всегда любила загородное поместье, где была вольна делать что хочется. Зато официальная суровость лондонского дома ее просто душила. Однако Алекс уехал в Лондон, и теперь город казался ей по-новому привлекательным.

– О чем мы говорим? – осторожно поинтересовалась она.

– Полагаю, об одном очень безрассудном красивом молодом человеке.

Безрассудном? Это она вела себя безрассудно. Однако если начать вспоминать, какой смелой она была сегодня ночью, она неминуемо покраснеет, а этого допустить нельзя. Эмилия старательно поставила чашку на чайный поднос.

– Полагаю, вы имеете в виду Алекса.

– Он был здесь ночью.

Это спокойное заявление скорее выдавало убежденность, нежели предположение. Эмилия проснулась в своей постели, обнаженная, но Алекса рядом не было, хотя, казалось, ее кожа источала аромат греховной страсти. Разумеется, она не ожидала, что он останется в ее постели. Однако чувство утраты грызло ее, несмотря на приподнятое настроение. Наверное, он на пути в Лондон, к ее отцу? Она согласилась выйти за него замуж, но она совершенно не знает его планов! Если бы ее не сморила блаженная усталость, она бы расспросила подробнее, прежде чем забыться сном в его объятиях.

– Почему вы так решили?

Теперь настала очередь Софии смутиться.

– Мы, так сказать, столкнулись лицом к лицу.

– О-о!

Это должно было случиться гораздо позже.

– Я так понимаю – ты помолвлена.

Очевидно, за их встречей стояло нечто большее, чем простой случай. Эмилия обошлась без предисловий.

– Я уже говорила вам, что сказала бы «да».

– Кажется, ты так и сказала. Я не спрашиваю, каковы были обстоятельства этого брачного предложения.