Немного сумасшедшая

Лорен Кристина

Он держал ее лицо в ладонях, осушая поцелуями ее слезы. Она так храбро пересекла мир, чтобы найти его, но сквозь тусклый свет, проникавший сквозь пыльное окно, Дрю ясно видел страх, что он к ней не вернется.

— Ш-ш-ш… — прошептал он у ее теплой щеки. Он поднялся на колени, чтобы склониться над ней больше, и его тело полностью прильнуло к ее. Она крепко зажмурила глаза, и Дрю прошептал ее имя, желая, чтобы она взглянула на него. Он хотел, чтобы она знала, что все будет хорошо, что он вернется домой.

— Нора, — повторил он. — Детка, посмотри на

меня.

Она медленно открыла глаза, и на него вдруг обрушилась вся любовь, которую он чувствовал к ней. Она всхлипнула и кивнула с облегчающим пониманием. Он зарылся лицом в ее шею, простонав ее имя.

Дрю держал Нору за руку весь долгий путь до города. Дороги были ухабистыми и замедляли движение, но ему вдруг захотелось, чтобы они были еще хуже, чтобы их время вместе не кончалось. Когда звук грунта сменился звуком асфальта, он сжал ее руку крепче. Дрю не был силен духом так, как казался, и с каждой милей ему хотелось развернуть джип назад и отвезти ее обратно в деревню.

Словно чувствуя борьбу внутри него, она сказала:

— В этом году я посадила три вида тыквы.

Ее голова была слегка повернута, а глаза следили за мелькающими зелеными холмами.

Он улыбнулся тому, как быстро она возвращала его мысли домой.

Домой. Это слово затронуло что-то внутри него, когда он смотрел, как ветер шевелил ее темные волосы. Раньше он никогда не ощущал, что у него есть настоящий дом, только место, где он хранил свои барабаны, упакованные остатки прошлого. Дом всегда был широким понятием, которое описывало его местонахождение в данный момент времени.

— Как они называются? — спросил Дрю. Он хотел вспомнить, как она произносит глупые названия того, что росло в ее огороде.

— Муcкатная с зелеными полосами, «Бакскин» (Оленья шкура) и «Биг мун» (Большая луна), — она повернулась к нему, у нее были покрасневшие глаза. — Из «Биг мун» выходят отличные тыквенные фонари на Хэллоуин, — сказала она, вытерев глаза, и улыбнулась. — Хотя они могут вырасти очень тяжелыми. Мне понадобится помощь, чтобы занести их в дом и вырезать отверстия.

Он понимал, о чем она говорила, о чем просила. Хэллоуин был через два месяца. Она спрашивала, приедет ли он к этому времени.

— Я приеду домой через месяц, — сказал Дрю. Он задержал ее взгляд, желая, чтобы она увидела по его глазам, что он говорил правду.

Она посмотрела на их сплетенные руки, сжала, и, потерев большим пальцем его палец, кивнула.

— Ладно.

Дрю поцеловал ее руку и снова обратил взгляд на дорогу, погрузившись в мысли о своем решении, принятом ночью. Ему хотелось последовать за Норой, которая сегодня сядет в самолет, но он был ответственен за жителей деревни, все еще цепляющихся за надежду, что их дом можно спасти. Он останется и увидит, как Чанг Мина заберут в лечебный центр, и они вместе с Томми будут делать все возможное, чтобы помочь оставшимся.

Предстояло много дел, и Дрю знал, что месяца будет недостаточно. Даже пяти лет наверняка будет недостаточно. Но, когда

он посмотрел на их соединенные руки и повернул их запястья, чтобы увидеть вытатуированные на коже слова, он понял, что он тоже нашел то, что сохранит для себя. Чтобы найти свое место в мире, ему нужно будет научиться находить баланс между необходимостью быть рядом с ней и бесконечной работой.

Аэропорт был переполнен, и Дрю крепко держал ее, когда они молча шли к выходу на посадку. Она взяла только одну тканевую сумку, которую он нес на плече. Они остановились перед рядом стульев, окружавших посадочную зону.

Крепко прижав ее к себе, Дрю вдохнул ее аромат и попытался запомнить, как ее тело умещалось в его объятиях. Он прогулялся губами по ее шее, ее пульс бешено бился под ними. Он чувствовал, как она отстраняется, как между ними образуется расстояние – если не физически, то, по крайней мере, эмоционально. Она была такой тихой. Она не говорила ему, что любит его после того, как растворилась под ним на рассвете, распадаясь на части под резкий выкрик.

— Я люблю тебя, — сказал он у ее кожи.

После долгой паузы она прошептала:

— И я тебя.

Ее голос был сдавленным и отдаленным.

Дрю закрыл глаза, надеясь, что она предложит ему что-то большее, чем это, но и не мог ее винить. Она зашла так далеко, а он прогонял ее. Как вообще она могла поверить, что он вернется, пока он на самом деле не приедет?

Он обнимал ее до тех пор, пока не объявили вылет, но обоим, казалось, сказать было нечего.

— Мне пора.

Ее голос заглушался его рубашкой. Она шмыгнула носом и поцеловала его в грудь. Даже сквозь тонкий хлопок Дрю ощущал тепло ее губ. Он кивнул и повесил сумку Норе на плечо, обхватив ладонями ее лицо и привлекая ее губы ближе.

— Я люблю тебя, — сказал он, не желая отпускать ее.

— Будешь думать обо мне? — сказала она, и это был такой милый оборванный вопрос. Ее карие широко открытые глаза были огромными и беспокойными.

Как будто он не думал о ней каждую секунду перед тем, как она прилетела к нему.

— Буду. Я не смогу перестать думать о тебе, — поклялся он.

В последний раз, легонько поцеловав его, она оттолкнула его и быстро направилась к самолету.

Он смотрел, как она уходит. В животе все переворачивалось, а в груди ныло, когда она удалялась все дальше и дальше. Его пальцы горели от желания дотронуться до нее, остановить ее, протянуть руку и оставить с собой.

Один месяц.

В кармане завибрировал телефон. Нехотя, он отвел от нее взгляд, удивленный звуком, который не слышал несколько недель.

Отправлено 36 сообщений

Он в шоке уставился на экран, просматривая неотправленные сообщения месячной давности.

17.07.13 14:25:04 Добрался благополучно. Здесь нет зеленых зебр. Что на ужин?

20.07.13 11:16:36 Думаю о тебе во время обеда. Интересно, что делаешь ты?

24.07.13 20:10:43 Так странно наблюдать за закатом и не сидеть рядом с тобой.