Немоногамия
Шрифт:
Каминский снова затягивается дымом, глядя в окна автомобиля. Через них совершенно точно ничего не видно, потому что тонированы. И, тем не менее, мне кажется, что Ян смотрит прямо на меня.
На коже снова проступают мурашки, а я ожесточённо тру предплечья, чтобы от них избавиться.
Тянусь к чистой одежде, которую взяла с собой в ручную кладь на всякий случай. И застываю, едва Каминский выбрасывает окурок и направляется к автомобилю.
Он уверено дёргает заднюю дверь, впуская в салон тёплый июльский ветер.
— Я не успела переодеться, — хрипло произношу.
— Вижу.
Сердце пугливо колотится, когда муж мягко тянет меня на себя и усаживает сверху. Я ни сказать ничего не могу, ни опомниться. Ни, тем более, оттолкнуть.
Чувствую его руки. Везде. На спине, ягодицах, бёдрах. Мир качается, кружится. Я понимаю, что есть вещи, которые мне не под силу контролировать.
— Я нашла твою переписку с матерью Адама, — проговариваю для того, чтобы хоть как-то отвлечь Яна. – Она тепло тебе пишет. И даже очень.
Каминский поднимает взгляд, сжимает челюсти. Он невероятно красивый. Раньше мы думали, что у нас будут самые чудесные дети на свете. Кудрявые, кареглазые и умные как мама и папа. Уверена, Адам именно такой. Яну сильно повезло.
— Ничего необычного она не пишет. Редко и по делу.
— Ты либо дурак, либо притворяешься, — пожимаю плечами. – Мать Адама сейчас в отношениях?
— Я не интересовался.
Ян опускает взгляд на мои плечи, приспускает бретельки бюстгальтера. Его словам я почему-то верю. Дура, наверное.
Двинув бёдрами, чувствую под ними эрекцию. Переспать с бывшим мужем перед вылетом будет неправильным. Ни по отношению к Вове, ни по отношению к нам самим.
— Я узнал о том, что у меня есть сын незадолго до твоей беременности, — шумно выдыхает Каминский. – Даша написала, попросила о помощи. Я соврал тебе о том, что лечу по делам. На самом деле нет.
Думала, болеть сильнее не может, но внутри – всё сгорает заживо. И у меня есть огромные сомнения, что после этого разговора я смогу возродиться подобно птице Феникс.
— Я провёл в Риге два сложных дня. Много общался с Дашей, делал тест на отцовство. Несмотря на то, что Адам сильно на меня похож – хотелось убедиться наверняка.
— Почему она не сказала тебе о беременности сразу же?
Ян облизывает губы, дёргает плечами. Вспоминает тот период, когда не мог ни с кем поделиться. Он прекрасно понимал, что наши отношения давно перешли на новый уровень. Больше не друзья. Муж и жена, партнёры, любовники. Справились с притиркой, полюбили и пошли дальше. Прошлое осталось в прошлом – мы жили настоящим и наслаждались каждым моментом. Так нам тогда казалось.
— Думаю, я сильно её обидел, когда снова выбрал тебя. Она сошлась с другим мужчиной, улетела в другую
— Те два дня ты жил с ними?
— Нет, Майя. В гостинице.
Тишина пугает. Я испытываю дикую необъяснимую потребность говорить, поэтому продолжаю сыпать вопросами. Знаю, что ничего не изменится – из точки не получится запятой. Но мне так важно услышать ответы.
— После того как вернулся – ты забеременела. Признаться тебе, что у меня уже есть ребёнок – казалось неправильным. Мы долго планировали.
— Да, очень. Я думала, у меня никогда не получится, хотя безумно хотелось. С тобой. От тебя.
Ян опускает ладонь на мой живот. Поглаживает, замолкает. Когда-то внутри билось крохотное сердечко нашего ребёнка. Сейчас там пустота.
Глава 46.
***
— Ян…
От прикосновения ладони кожа автоматически нагревается. Я нервно сглатываю, а время как будто останавливается.
Каминский сосредоточено смотрит вниз и нежно поглаживает мой живот, слегка надавливая кончиками пальцев и заставляя волоски встать дыбом.
В этот самый момент я невольно вспоминаю как сильно он хотел от меня ребёнка. Как напряженно ждал, покупал тесты. Как просил верить и не сдаваться. Ни в коем случае не опускать руки.
Делаю резкий вдох до покалывающей боли в лёгких. Интересно, если бы Ян знал о том, что уже является отцом замечательного мальчика, продолжил бы вести себя столь участливо по отношению ко мне? Я усиленно напрягаю память, но его реакцию на мою беременность воспроизвести не могу. А ведь он уже тогда знал. Но молчал.
— Ян, мне нужно одеться… — тихо напоминаю.
Каминский поднимает голову и наши взгляды встречаются. Сердце разбухает до необъятных размеров и с силой давит на грудную клетку. За девять лет мы почти срослись, а за шесть месяцев – всё похерили и отдалились настолько, что этот взгляд, хваткий и ревностный – я уже не узнаю.
— Успеешь, — коротко произносит.
Ян перемещает ладони на мою спину и вынуждает поддаться ближе. Упереться в плечи, коснуться губами его щёк. Прикрыть глаза, довериться. Шумно выдохнуть.
— А если нет?
Он не отвечает, но я чувствую, что в телефонном разговоре не соврал. Держать меня не будет и умолять остаться тоже. Слишком остро и по живому, чтобы с лёгкостью забыть и простить. Возможно, не сейчас. Через время.
Я нанесла решающий удар по хлипкой конструкции под названием «семья» и она ожидаемо рухнула. К слову, я ничуть не умоляю своей вины в том, что так вышло. Просто, читая переписку Яна и Даши, меня вдруг пронзило осознанием того, что общие темы в виде группового секса кажутся смешными и резко меркнут в сравнении с тем, что держит их – ребёнок.