Немой 1: охота на нечисть
Шрифт:
Я полез в мешок, который ночью использовал как подушку, и вытащил из него сухие штаны и рубаху. Стянул сапоги и повесил вниз голенищами на вбитые в землю колья — сушиться.
— Возьми мои, — сказал Прошка, протягивая мне пару сухих сапог. — Если великоваты — портянок побольше намотай!
Прежде, чем обуться, я, как следует, растёр побелевшие пальцы ног. Быстро оделся, натянул сапоги. Красота!
Костёр уже разгорелся.
— Сейчас каши наварим! — сказал Джанибек и причмокнул губами. — С салом!
Но
— Вы сушитесь, грейтесь. А нам с Немым надо отлучиться. Двух коней возьмём. К ночи вернёмся. Сашка, ты с нами.
Сашка вопросительно посмотрел на Прошку и Джанибека. Те согласно кивнули.
— Куда поедем? — спросил я Потапыча.
— Тут, недалеко, — уклончиво ответил старик.
Ну, недалеко — так недалеко, бля!
Потапыч безошибочно выбрал двух самых спокойных лошадей. Быстро оседлал их, а между лошадьми подвесил одеяло, крепко привязав его кожаными ремешками к упряжи.
— Подержи! — сказал он, протягивая Сашке поводья.
Потом пошёл в избушку. Через десять минут появился, держа на руках спящего Божена. Осторожно уложил его на одеяло, а вторым укрыл сверху.
Я посмотрел на священника. Он медленно дышал, запрокинув голову. Лицо было спокойным, расслабленным.
Не бывает у раненых такого лица. У них и во сне всё болит, заставляя то морщиться, то стонать.
А значит, ни хера это не сон! Скорее, Потапыч наложил на святошу заклятье. Или напоил чем-нибудь.
Я вернулся к костру, достал из шалаша свой меч и забросил его за спину.
Потапыч поглядел на меня и одобрительно хмыкнул.
— Эй, вы куда? Я с вами! Мне дед Миша велел Немого стеречь!
Мыш в полном вооружении выбрался из-под крыльца хибары Потапыча. Ситечко набекрень, доспехи сверкают, копьё наизготовку.
Рыцарь, что тут скажешь!
За ним робко выглянула ещё одна мышиная мордочка. Увидела нас и спряталась обратно.
Я наклонился и подставил Мышу ладонь.
— Не надо Мыш! Посиди с парнями, мы скоро.
— Немой, ты что, заговорил? — завопил Мыш. — Ура! Значит, вышивал всё же, как я советовал? Молодчина! Мелкая моторика — это важно!
Я отнёс говоруна к костру и посадил на бревно.
— Поехали, парни! — нетерпеливо проворчал Потапыч. — Вечер скоро.
— Куда поедем-то? — снова спросил я, глядя в его лукавые глаза.
— Ты же хотел с богами поговорить? Вот и поговорим.
От автора: если вы подпишетесь на мой профильто не пропустите уведомления о выходе новых книг. Спама с поздравлениями и смайликами не будет) Только информация по делу и ответы на вопросы, если они у вас появятся))) С уважением, Алекс!
Глава 24: Боги, они такие)
Точка для переговоров с богами находилась на острове.
Сначала мы долго брели по лесу. В зарослях ажурного папоротника
При этом никаких осин в лесу не было и в помине. Между высоченных мачтовых сосен росли только тощие берёзы и низкие пушистые ёлки, похожие на баб в пышных шубах.
Загадка природы, бля!
Сашка, не выпуская поводьев, нагибался и осторожно выкручивал из земли толстые ножки грибов. Я подумал и присоединился к нему.
Ну а хер ли? Грибного супу наварим!
Подосиновики мы складывали прямо в люльку, в которой уютно покачивался Божен. В конце концов, святошу полностью завалили грибами — один нос торчал.
Ипанутая белка сбежала вниз головой по сосновому стволу, уставилась на нас блестящими глазами и сердито зацокала.
Что, обобрали твои грибы, бля? А не хрен в дупле хлебальником щёлкать!
Затем местность пошла под уклон. Сквозь густые заросли пахучей черёмухи впереди блеснула полоска воды. Мы продрались через густой кустарник, и вышли на берег лесного озера.
Прямо посреди озера из воды торчал живописный зелёный островок. А на берегу лежал плот, связанный из трёх толстых брёвен. Возле плота торчал из земли длинный берёзовый шест.
Понятное устройство, бля!
Сашка остался караулить лошадей и чистить грибы. Мы с Потапычем перетащили Божена на плот, и я взялся за шест. Сам Потапыч уселся на носу плота в позе задумчивого пирата.
Я пыхтел, отталкиваясь шестом от мягкого илистого дна. Плот, тихо плюхая на озёрной ряби, продвигался вперёд.
Интересно, а здесь русалки водятся?
Я старательно вглядывался в тёмную торфяную воду. Но ни хера в ней не увидел.
Минут через десять передние концы брёвен уткнулись в большой камень на берегу острова.
Потапыч подхватил святошу.
— Привяжи плот, Немой! А то придётся нам до берега вплавь добираться.
Нет уж, на хер! Теперь я год купаться не буду!
Я старательно примотал верёвку к толстой ольхе, которую угораздило вырасти на самом берегу.
Мы поднялись в горку и уткнулись в хилый заборчик из вымоченных дождями жердей. За заборчиком врос в травянистую землю огромный плоский камень.
Потапыч с ноги открыл кривую калитку. Положил Божена на камень и с кряхтением пошевелил плечами.
— Уф-ф-ф! Немой, ты не знаешь, почему божьи люди всегда такие упитанные?
Да откуда мне знать, бля? Может, им посылки с неба присылают!
Я, на всякий случай, поправил перекошенную калитку. Мало ли, что! Вдруг боги обидятся?
Подошёл ближе. На поросших зелёным лишайником каменных боках еле виднелись непонятные буквы. Видать, у древнего писаря было до хрена свободного времени! Он так старательно вырубил знаки, что прочитать их можно было до сих пор. Если только знать забытый алфавит.